Закончив, я спустил полумаску, чтобы крикнуть Крюгеру тащить людей сюда, а сам стащил со спины рюкзак. Три из четырех оставшихся крыс, взятых мной в качестве «аптечек», уже были дохлыми, а четвертая довольно резво шевелилась, пытаясь меня укусить. В итоге вышло наоборот, от чего я получил заряд бодрости, снявший тупую боль в ребрах. Оценив качественный скачок самоощущения, я понял, что крепость организма — штука обманчивая. Судя по всему, мне попадания за этот бой неплохо отбили потроха даже сквозь толстую кожу почти пришедшего в негодность плаща.

— За мной, за мной! — хрипел ковыляющий по трупам Крюгер, — Двигайте ляжками! Крыло короля должно быть без дыма!

У пацана, семенящего за ним, уже не было шеста с отрубленными головами королевской семейки. Видимо, Басх решил, что в таком дыму палка бесполезна. Кому её показывать? Дыма-то всё больше. Дворец натуральным образом горит.

Дальше мы идем, ощетинившись стволами и надрывно кашляя. Сопротивления больше нет, всё живое, что встречается на пути отряда, занято именно кашлем и попытками спастись из дворца, ставшего газовой камерой. Получается у обитателей дворца плохо, так как наемники и повстанцы стреляют не задумываясь. Барон, граф, полотер, горничная — в таком дыму обычному смертному не разобрать, есть ли у исходящей кашлем фигуры оружие или нет. Пуля отвечает на все незаданные вопросы.

— От-дай пулехмёт, — пристает ко мне бритый, напрашиваясь на посыл.

— На кой он тебе нужен, идиот? — рычит на него Басх, прижимающий ко рту влажную тряпку, — Тебе сейчас свободные руки понадобятся!

— За-хчем? — делает круглые глаза предводитель наемников.

— За тем, что мы почти пришли. Вон за теми дверями, если там никого с пушками нет, конец! Будете свободны! И что, свалите из дворца, не ободрав хотя бы брюлики с лежащих тут везде тел?

Аргумент настолько аргумент, что все перхающие наёмники поднимают одобрительный гул. Выжившие повстанцы, идущие чуть позади, поддерживают — они здесь за тем же самым, но в более широком смысле. Они, самые верные и ответственные, должны изъять средства, находящиеся в сокровищнице дворца. Ну и погрузить ценности в ждущие на входе машины, на которых мы сюда и приехали.

Королевское жилое крыло действительно куда меньше задымлено, чем основной дворец. Плотно закрыв за собой огромные двухстворчатые двери, мы жадно дышим более-менее свежим воздухом. Кое-кто плюётся на пол чёрной слюной, нахватавшись гари.

— Так! Всё! Мы дошли! — выкашливает из себя Михаил, — Улюс! Ты и твои ребята свободны, контракт закрыт! Деньги у Фагаморта, как и договаривались, держи метку!

— Принято, Третий, — вяло кивает бритый наёмник, привалившийся спиной к стене. Он ловит небольшую металлическую безделушку, брошенную Басхом, затем добавляет, — Мы пока здесь посидим, передохнём. Контракт закрыт.

— Остальные за мной! — командует Крюгер, торопливо ведя нас дальше, к ответвлению в виде вытянутого тупикового коридора. Здесь четыре лифтовые двери, призывно мигающие огоньками. В них и грузятся повстанцы, получающие от Басха бумаги, исчерченные цифрами и длинные узкие ключи со множеством бородок.

— Третий, а вы?! — полным удивления голосом спрашивает один из еще не втиснувшихся в лифт мужиков, сжимающий ключ с бумагой.

— Я вас встречу у машин! — громко обещает революционер, делая красивый жест рукой, — Необходимо изъять важные документы! От них очень многое зависит!

Дверцы лифтов закрываются почти синхронно, после чего мы остаемся с Басхом наедине. Осведомившись у меня о присутствии рядом хоть кого-нибудь и получив отрицательный ответ, революционер с облегчением закуривает, не забывая поделиться сигаретой.