|
— Сейчас она на вес золота. * * * — Твою ж мать. — Я уцепился за настил плота и с минуту шумно сипел, пытаясь восстановить дыхание. Наконец выдохнул: — Бесполезно. Вдвоем надо. Или втроем. Игорь с готовностью посмотрел на меня. — Не, ты там не поможешь. Отец Владимир шумно вздохнул и в три приема спустился в воду. Силой он и впрямь обладал богатырской, но вот грацией похвастаться не мог. Сан Саныч ухнул следом. Я подплыл к крыше гаража. — Значит так. Я подтащил ее к двери вплотную. Мы с Санычем подныриваем и тащим заднюю часть, вы тяните спереди. — С Богом. Отец Владимир одной рукой облокотился о крышу, готовясь к решительному рывку лодки наружу. Я поглубже вдохнул и нырнул в гараж… Рассказ о нашем заплыве больше всего походил на рассказ пациента дурки. Сомневаюсь, что на Земле найдется хоть один человек, который бы выуживал резиновую лодку из затопленного гаража посреди города. Но все когда-то бывает впервые. Игорь завернул про снаряжение не ради красного словца. Вдобавок к веревке и набору инструментов из «Скалы» у нас теперь была трубка и маска для подводного плавания. На вопрос Сан Саныча: «А акваланга у тебя случаем нет?» — Игорь хмыкнул и заявил, что предпочитает дайвингу снорклинг. Кажется, ответ понял только я. Михалыч так и не вышел из полукоматозного состояния. После завтрака я запустил его к себе в квартиру и оставил одного. Доплыли быстро. Утонувший гаражный массив находился неподалеку — ржавые железные коробки, выстроенные в два ряда. В девяностых, когда половины окрестных домов не было, они продавались за бесценок, сейчас стоили бешеных денег. По словам отца Владимира, гараж достался ему в наследство, а поскольку машины не было, там хранились лодка и всякий хлам. — Неужели не предлагали продать? — поинтересовался я. — Предлагали. Только куда я барахло складывать буду? — простодушно ответил священник. — Да и лодка здоровая. Пришвартовались. Гаражи стояли на пригорке, поэтому ушли под воду неглубоко: от крыши до поверхности меньше метра. Вопреки опасениям, поначалу все шло гладко. Больше всего я боялся, что заклинит замок, но с пятой или шестой попытки нам удалось повернуть ключ. На то чтобы открыть дверь, ушло минут десять. Петли основательно заржавели, а дернуть как следует под водой не удавалось. Но, сменяя друг друга, мы ее расшатали и после серии неудачных нырков все-таки отодвинули засов. Распахнуть створку ворот с одной стороны оказалось тяжелее, с другой — проще. Нырять было неглубоко, да и край крыши служил надежной опорой, однако сил и времени угрохали изрядно. Через полчаса все лежали пластом. Игорь активного участия в работах не принимал, толку от него было немного — только мешался. Но пока мы приходили в себя, завладел маской и пару раз нырнул в распечатанный гараж. Это стоило ему ободранных локтя и спины, зато он сообщил, что нашел лодку. Собственно, найти было не сложно: даже в сдутом состоянии она занимала немало места. Вопрос — что делать дальше? Игорь промаялся с четверть часа, но не сумел отбуксировать ее даже к входу. Я отобрал у него трубку и попытался выволочь лодку наружу. Черта с два — здоровенная дура. Пришлось звать тяжелую артиллерию. Помощь отца Владимира решила исход дела. Один за другим, кашляя и отфыркиваясь, мы вынырнули и облокотились на край плота. Три четверти лодки по-прежнему оставалось в гараже, но главное было сделано — нос торчал наружу, а значит, до победы оставался один шаг. Нужно было лишь отдышаться и собраться с силами… — Пожрать надо, — недипломатично высказался Сан Саныч в ответ на предложение Игоря отплыть немедленно. Мы вернулись совершенно без сил — последние крохи ушли на то, чтобы забраться в дом. На этот раз мы не стали мучиться с десантированием в окно, а причалили с другой стороны, к одному из балконов. |
