Пока он шел, дежурный бросил на него короткий безразличный взгляд, снова опустил глаза. Денис подошел ближе и увидел, что дежурный что-то пишет. При этом полицейский зажимал плечом и подбородком трубку стационарного телефона. Бежевый пластик равнодушно отсвечивал.

- Ага-ага… Куда повезли?.. - бормотал дежурный в трубку.

Дежурный прищурился, провел линию на листке, словно подчеркнул нечто главное. На лице полицейского была написана вся важность доверенной ему миссии.

- Повторите… Да-да, записываю…

В следующее мгновение Денис почувствовал омерзение. Он вдруг обострившимся, туннельным зрением увидел, что именно пишет полицейский. На листке был выведен шариковой ручкой, аккуратно и четко — огромный член. Дежурный дорисовал два овала и теперь твердой рукой выводил на них волоски.

Дениса замутило.

Он почти сутки не ел и страшно устал, в глазах потемнело. Комната попыталась убежать в сторону, Денис усилием воли поймал ее и оперся ладонью в стену, чтобы не упасть.

«Что происходит?» В раненой руке опять толчками, словно извержение вулкана, запульсировала боль. Из обрубка пальца словно толчками изливалась раскаленная лава.

Денис с усилием прочистил горло. Адская пустыня, по горлу точно теркой прошлись.

- Я-я… х-хочу сделать… заявление, - выдавил Денис. Полицейский даже не повернулся. Собственный голос в первый момент удивил Дениса. Он звучал слабо и едва слышно. Словно мальчишку во дворе, в песочнице обидели, но он слишком хорошо воспитан, чтобы это показать. И только голос прерывается и дрожит.

- Сделать заявление! - громче повторил Денис. Дежурный вздрогнул, дернул рукой — росчерком испортил рисунок. Но даже не поднял головы.

- Хорошо, подождите, я уточню, - полицейский прижал трубку к груди, чтобы не было слышно по ту сторону провода, поднял взгляд. Денис увидел его лицо вблизи. Светлые глаза, тонкий нос, на щеке родинка. На погонах дежурного было четыре звездочки. Капитан. Денис разозлился. Тут у них целый капитан сидит, хуйней страдает, а там… людей убивают! Вернее, уже убили.

Капитан безразлично смотрел сквозь Дениса — словно тот был неодушевленной вещью. Большой и неумытой.

Светло-голубые глаза капитана напомнили Денису старый фильм, вестерн, где все злодеи были уродливы (кроме главного), при этом у всех уродов-злодеев были прекрасные голубые глаза. И от этого становилось неуютно. Потому что потом их всех убили. Но прежде они совершили что-то жуткое.

Что это за вестерн, Денис не помнил. Да и какая нахер разница. Щелчок.

- Что у вас? - равнодушно спросил капитан. Голос его звучал, искаженный динамиком, откуда сверху.

- Я… - Денис растерялся. Капитан ждал, глядя сквозь него.

- Говорите в микрофон, - сказал он.

“Да блять!”

- Я хочу, - заговорил Денис твердо.

Тр-р-р-рррр. От резкого звука оба — и капитан, и Денис вздрогнули. Капитан повертел головой. На столе звонил другой телефон – темный. Капитан сделал Денису знак подождать, протянул руку и снял трубку — не светлую, а темную. Теперь он будет говорить с двух рук — по-македонски, желчно подумал Денис.

- На аппарате, - сказал капитан приглушенно. Денис едва не засмеялся, несмотря на ситуацию. На аппарате? Пижон херов.

“Алло, это большевики? Берите, сука, Смольный”.

- Слушаю… что-что?

Капитан зажал темную трубку плечом — как до этого светлую. Потянул руку, привычным жестом вытащил лист из пачки бумаги и положил перед собой.

Ну давай, подумал Денис с мутной тяжелой злобой. Нарисуй еще один хуй.

- Так точно, Андрей Максимыч, записываю… Да-да, конечно… Нет-нет, понял, - заговорил капитан. Он начал быстро писать ручкой на листке. Что-то важное? - подумал Денис.

Ну, нет.