Любой, кто входил в здание и поднимался на второй этаж, попадал в бесконечные пустые коридоры. Сейчас у дверей кабинета, как раз под традиционным плакатом “Их разыскивает полиция” на обитом красным дерматином диванчике сидели двое. Пожилой мужчина, он потел и нервничал, часто вытирал лоб и озирался. В руках у него был измочаленный листок с повесткой. И рядом — красивая молодая женщина современного вида, лет тридцати, в бледно-розовом деловом костюме и юбке-карандаш, на блестящих бежевых туфлях с высокими каблуками.

На лицах посетителей — легкая обреченность. Они сидели и ждали уже давно. Пожилой заметно нервничал, точно заранее чувствовал себя виноватым — это известная особенность казенных помещений, так действовать на людей.

Женщина, наоборот, словно заранее настраивала себя на бескомпромиссную битву за независимость.

Время шло. Пожилой несколько раз бросал взгляд на соседку, но заговорить не решался. Потом, наконец, откашлялся и заговорил. Голос у него был хриплый и неуверенный.

- Вы к кому? - спросил пожилой. Она с удивлением посмотрела на него, словно подала голос мебель или пыльный фикус в углу.

- Я вот к Васину… - продолжал седой. – Старшему следователю, знаете такого? Написано, в десять десять. Да чего-то все не зовут. Так вы тоже к Васину?

Женщина пожала плечами.

Вдруг за дверью кабинета раздался звонок телефона. Резкий и пронзительный, словно сирена. Посетители дружно вздрогнули. Пожилой втянул голову в плечи, женщина оглянулась и фыркнула.

Телефон продолжал звонить.

Этот звонок разносился по зданию, резонировал в пустых коридорах. Телефон звонил и звонил.

Пожилой сморщился, покрутил головой, женщина поджала губы.

Это долгий, режущий по нервам звонок.

Вдруг пожилой поднял голову. В коридоре показался молодой человек в штатском. На нем был дорогой, отлично сидящий серый костюм-тройка, тонкая золотая цепочка на запястье.

Молодой человек торопливо прошел мимо посетителей. Женщина на мгновение привстала… но сразу поняла, что это не к ней.

- Потом, - сказал молодой небрежно.

Человек в костюме достал ключ с биркой, открыл дверь. Вошел и захлопнул ее за собой.

Пожилой посмотрел на женщину и сказал:

- Вот так. Мы-то для них никто.

Женщина фыркнула и пожала плечами. На двери — табличка «Старший следователь по особо важным делам Васин А. В.».

Старший лейтенант юстиции, “важняк” Васин прошел вглубь, к столу. Кабинет выглядел как офис бизнесмена средней руки начала двухтысячных. Деньги и возможности уже есть, а вкуса пока нет. Все тот же навязший в зубах безликий евроремонт, все те же бежевые пластиковые панели, зеленая кожа отделки стола, все те же золотые органайзеры, личный календарь, которым никто никогда не пользуется, портрет Самого в строгой рамке на стене. Нарушал общую евростерильность только огромный сейф в углу кабинета, грубый металл в наплывах серой краски.

На столе стоял телефон-селектор с множеством переключателей. Телефон опять разразился пронзительной трелью, лейтенант поморщился.

Он чуть помедлив, снял трубку. Выбрал и нажал кнопку. Щелк.

- Следственный комитет… слушаю!

В трубке ответили. Слегка брезгливое выражение лица лейтенанта мгновенно, как по волшебству, изменилось.

- Васин! - раздался в трубке резкий начальственный голос. - Какого хера трубку не берешь?!

Лейтенант порадовался, что Максимыч его не видит — иначе бы точно вставил пистон за гражданскую одежду.