- Пока кто-нибудь не отгонит машину, чтобы дать «скорой» проехать.

- А!

Сергеич устало посмотрел на свою коллегу: смазливая, стройная, в обтягивающей грудь лиловой блузке, со злым и цепким взглядом – Анфиса, «золотце», одним словом.

Текст она писать не умела, за нее это делал помощник продюсера. Учить то, что ей написали, тоже не хотела. Видимо, понимала, что на этом карьеру не построишь. А вот с кем дружить и с кем спать, она явно секла. Сергеич в число избранных не входил – это он уже сообразил по тому, как она стала на него покрикивать. Да уж, не об этом он мечтал, когда заканчивал ВГИК с красным дипломом. Его мастером на курсе был знаменитый Княжинский, который работал с самим Тарковским. А вот для него Тарковского не нашлось. Сергеич вздохнул.

Вместо Оскара за лучшую операторскую работу у него был ненормированный рабочий день, полное отсутствие личной жизни, нищенская зарплата и язва от вялотекущего алкоголизма. И еще на него теперь покрикивает эта вертихвостка, которая совсем недавно прочитала на камеру с бумажки, что этой весной уже появились первые «лесные капатэлли». Жаль что это было не в прямом эфире, лесным копателям бы понравилось, что их профессия отдает Провансом.

Сирена взвыла еще раз, и «скорая», не найдя отклика в черствых душах журналистов, проложила путь по недавно высаженной клумбе.

Анфиса презрительно встряхнула красивой головой:

- Чего стоишь? Давай еще дубль, пока из студии не позвонили.

- Нет! - отрезал Сергеич. «Пусть кровь не греет старых лап», вспомнил он некстати. Была такая песня группы «Любэ». Сергеич мысленно поморщился. Про старого битого волка, который должен выгребать за всю стаю. Полжизни слушаешь джаз, умеешь в нем разбираться, а в такие моменты вспоминаешь пургу всякую. Одинокий алкоголизм под джаз всегда идет лучше. - Быстро бежим к врачам и спросим про задержанного.

Анфиса, сообразив, что здесь надо слушаться, в два прыжка перескочила клумбу и, не обращая внимания на испачканные туфли, бросилась к машине «скорой помощи». Может, и выйдет из нее толк, подумал Сергеич.

- 38-й канал, что вы можете сказать о состоянии задержанного? – напористо набросилась она на врача в синем комбинезоне.

Тот с досадой повел головой. Но Анфиса была по-настоящему красивой, секси. Надменная мордашка, осанка стервы. И молодость. Иногда это настоящее преимущество, которое никаким опытом не перекроешь. «Почему мы, мужики, всегда на что-то надеемся?», подумал Сергеич. «Вот идиоты».

Поэтому врач ответил вежливо:

- Мы только что прибыли, вы разве не видели?

- Но вам же наверняка описали по рации ситуацию? Говорят, у пострадавшего пулевые ранения…

«Неплохо», оценил Сергеич. Дебютантка блефовала, но делала это удачно.

- Пулевые? – удивился врач. От удивления он забыл, что Анфиса красивая, и стал самим собой. - Просто порезы, это уж явно не пулей. Ожоги первой-второй степени…

Полицейский выскочил из дверей и, оттолкнув журналистку, потянулся к камере.

- Назад, я сказал! – заповедный ментовский вокал, можно сказать. Этот рык у нас песней зовется.

Сергеич профессионально, в одно движение, снял с плеча камеру, прикрыл ее всем телом и отшагнул назад.

- Да ты понимаешь, с кем разговариваешь?! - Анфиса дерзко взглянула на полицейского и тут же отошла в сторону, не поворачиваясь к нему спиной.

Быстро учится, подумал Сергеич.

- Что теперь? – спросила Анфиса громким шепотом. Сергеич покосился на нее. Вот теперь мы еще и заговорщики.

- Ладно, давай допишем текст, а потом я поснимаю перебивки, может, и в окно кого удастся подснять.

Ведущая кивнула.

Анфиса проверила макияж, глядя в камеру айфона, и затараторила заготовленный текст:

- Сейчас я нахожусь у отдела полиции, где временно находится штаб по розыску беглецов.