А этот… Дениса передернуло при одном воспоминании о том человеке. «Он тоже себя принял таким, какой он есть?»

И нет ли в этом «прими себя» – какой-то огромной невыносимо чудовищной лжи?!

Перед глазами вдруг вспыхнуло лицо брата… Затем Степы. Степыч улыбался – страшно и весело. Щека у него была вскрыта, лоскут кожи вырезан – и обнаженные мышцы двигались, натягивали белесые сухожилия, когда он улыбался и что-то говорил, Денис никак не мог разобрать, что именно. Отвернутый лоскут кожи болтался у шеи и раздражал. Потом появилась Оля – почему-то синяя и голая, она потянулась и обняла Дениса. Внезапно Дениса повело. Он вдруг понял, что заснул.

В следующий момент он рывком очнулся, увидел приближающийся столб – и с силой ударил по тормозам и вывернул руль. «Буханку» занесло и чуть не опрокинуло. От удара грудью об руль Дениса едва не убило. Он задохнулся. Боль была… сука, отрезвляющей. Он застонал сквозь зубы. Аня побелела от боли и стонала.

Он помедлил. Так, я чуть нас обоих не угробил.

«Я должен ее довезти». Да, должен – не ради себя, не ради нее, а ради брата. Довезти Аню.

«Ради брата? Да не пизди! Кому ты врешь?!»

Он помотал головой. Даже несмотря на всю встряску пробуждения и ужаса, что могло случиться непоправимое, он все равно больше всего на свете мечтал просто закрыть глаза – и умереть здесь.

Сдаться.

«Сука», Денис вздрернул голову. С уголка рта сорвалась длинная капля струны. Он вытер губы и подбородок забинтованной рукой, выпрямился.

Оглянулся на Аню. То, что он увидел, его напугало. Ее бледность превратилась в мертвенную, почти

- Аня! Аня, слышишь?! Не спи.

Он понял, что еще чуть-чуть – и не сможет даже вылезти из-за руля. Поэтому нужно сначала доехать и дать знать АДЕКВАТНЫМ ЛЮДЯМ, которые знают, как выбраться из всего этого. И тогда можно упасть, свернуться клубком, как он мечтал сейчас больше всего на свете – и спокойно умереть. Не быть. Не помнить. Не знать.

Он вздохнул. Завел «буханку» – и поехал, осторожно и аккуратно, словно лежачий больной после года неподвижности снова учиться ходить. И не доверяет пока своему телу.

«Поехали, Аня». Поехали.

Глава 1-2. Боксер

- …одного из беглецов удалось задержать. Сейчас ведутся поиски остальных. Нам известны их имена. Это некто Азамат Дунгаев, осужденный за мошенничество и сбыт наркотиков, и…

Сергеич прочертил пальцем по горлу, давая понять, что нужно остановить запись.

- Ты издеваешься? - взбрыкнула Анфиса, словно молодая норовистая кобылка. Он почти видел, как из-под стройных длинноногих копыт летит желтый песок. - Я почти весь текст успела сказать!

- Сейчас будет брак по звуку.

Словно подтверждая его слова, «скорая» включила сирену, пытаясь пробиться к главному входу. Проезд был плотно заставлен личными машинами журналистов и фургонами передвижных студий.

Журналисты недовольно посмотрели в сторону «скорой», но никто не сдвинулся с места. Они окружили гладковыбритого мордатого полицейского в погонах УФСИН, который, как попугай, повторил тоже самое, что и полчаса назад:

- Мы проводим розыскные м-мероприятия, по многим направлениям. Пока мы не можем ничего сказать по поводу… сбежавшего преступника… и точном количестве… ж-жертв…

Мордатый багровел и заикался. Больше всего он боялся ляпнуть что-нибудь не согласованное с вышестоящим начальством. А то пока молчало. За это Сергеич мог поручиться – он много повидал таких пресс-секретарей за свою жизнь. Сирена выла.

- И долго она будет орать? - возмутилась ведущая.

Сергеич пожал плечами.

- Пока кто-нибудь не отгонит машину, чтобы дать «скорой» проехать.