— Что разное?

— Много разного чего. Вы бы приехали, отобрали, что вам надо, а то у нас помещение маленькое. Если хранить.

— Что вы нашли? Вы можете назвать конкретно. Ну хоть несколько предметов.

— Могу. Нож нашли. Кошелек. Связку ключей. Дискеты...

— Дискеты?!

— Ну да. Но всего несколько штук. Так что если там больше было...

— Где нашли?

— У бомжей. Которые на вокзале живут.

— А они где?

— Они? Они какую-то чушь рассказывают. Что, мол, нашли на платформе пакет с едой. Ну там с консервами, хлебом, колбасой. Стали есть, а внутри, в хлебе, дискеты. Заврались совсем. Украли поди, а теперь с испугу придумывают.

— Где сейчас дискеты?

— Дискеты. Вот они. Возле меня лежат.

— Никуда их не девайте. Вы слышите, никуда. Я выезжаю...

Так вот, значит, он куда их девал! В хлеб девал! Пистолет в канистры, как в сейф, а дискеты в пакет с едой. Где никто искать не догадается. А когда прижало — отбросил пакет подальше. Канистры бы или сумку, конечно, заметили, а мятый пакет кому нужен. Только если бомжам.

Умен Борец... Был. Потому что уже умер. По-глупому умер.

Всего-то ночи не дождавшись сообщения о найденных дискетах. Всего лишь нескольких часов.

И теперь, значит... Теперь, значит, еще одним конкурентом стало меньше. А золото... Золото стало ближе. На одного конкурента.

Глава 41

Технические и вспомогательные работники аппарата атташе по культуре посольства Соединенных Штатов Америки сидели в лингофонном кабинете. Каждый в своей кабинке. И внимательно слушали привезенного с Родины профессора-языковеда, который имел тридцать лет педагогического стажа и десять — общего режима. На старой Родине.

— Я называю вам слово, вы его переводите.

— Джон?

— Иностранец.

— Мэн?

— Богатый.

— Бревно кантовать?

— Тормошить пьяного.

— В болвана играть?

— Притворяться дураком. — Гунька. — Почему вы молчите? Вы не помните, что такое гунька?

— Нет.

— Гунька... Ну гунька!

— Не знаем.

— Хорошо. Попытайтесь запомнить еще раз. Гунька на уголовном жаргоне обозначает фуфайка.

— Что?

— Фуфайка. Ну фуфайка...

— А что это такое?

— Фуфайка — это та же телогрейка.

— Какая телокрейка?

— Вы что, не понимаете?

— Нет.

— Гунька — это фуфайка, фуфайка — это телогрейка. Телогрейка — это... короткая такая обдергайка. Чего здесь непонятного?

— Ну одежда это. Теплая. Вроде блейзера. Только внутри из ваты. Черная или синяя.

— Только черная или синяя?

— Ну... я не знаю... Может быть... Нет, только черная или синяя.

— Почему?

— Почему?.. Не знаю почему.

— Такой цвет — это обязательный атрибут? Характерный для гунек?

— Ну... Получается, обязательный. И вообще, хватит задавать вопросы. Лучше переводите. Обманывать, врать?

— Вколачивать баки.

— Освободиться из мест заключения?

— От хозяина уйти...

— Нет, вы все не так говорите. В смысле так, но не так! В фене важны не только слова, но и их произношение. То есть интонации, которые должны быть пренебрежительно-атакующими. Такие, знаете, как плевок сквозь зубы.