— Весьма рад знакомству, молодой князь, — с почтительным поклоном ответил Ясухару. — Для меня огромная честь делить с вами сию обитель!

— Взаимно, Тоётоми-сан, — кивнул я, кстати вспомнив вежливую форму обращения к японцам. Ясухару расплылся в широкой улыбке. — Сейчас, один момент, сударь…

Плюхнувшись пятой точкой на кровать, я по-быстрому расшнуровал кроссовки. Разулся, отнес обувь к двери и аккуратно поставил рядом с сандалиями японца. Бросив, таким образом, еще одну лепту на алтарь дружбы народов и культур, я счел себя вправе претендовать на встречную любезность:

— Прошу прощения, Тоётоми-сан, что вы сказали это за дым? — демонстративно повел я рукой в полупрозрачном воздухе.

— Сие благовония, молодой князь, — с готовностью отозвался Ясухару. — Кодо — Путь аромата — одно из главнейших искусств, наряду с тядо, Путем чая, и икэбана, наукой аранжировки цветов. Под руководством лучших учителей провинции Сэтцу я постигал все три, но особых успехов достиг именно в составлении благовоний!

— Это просто замечательно, сударь, — натянуто улыбнулся я, — но нельзя ли как-то… слегка прикрутить вентиль?

— Прикрутить вентиль? — удивленно переспросил японец. — Вы имеете в виду, развеять дым? — сообразил он, впрочем, тут же. — Но… зачем, позвольте поинтересоваться?

— Э… — на этот вопрос у меня как-то даже сходу не нашлось ответа.

— Концентрация вещества подобрана мной с особой тщательностью, — продолжил между тем Тоётоми. — Именно при таковой стоит рассчитывать на эффект!

— Эффект? Какой эффект? — на автомате спросил я.

— Он может быть разным, но конкретно сей аромат способствует росту магической силы у вкушающего его.

— Правда? — настал мой черед не сдержать удивления.

«Как ни странно, сударь — истинная правда, — опередив Ясухару, ответил мне Фу. — Прирост есть, и заметный! За то время, что вы дышите сей смесью, ваша сила возросла на шестую долю ньютона! Неплохо — для пары минут праздности!»

Хм, если так — то можно, наверное, и потерпеть. Тем более, что и к запаху я, кажется, уже почти привык…

— Вы сомневаетесь в моих словах, молодой князь? — запальчиво осведомился между тем японец.

— Что вы, Тоётоми-сан, ни в коем разе! — поспешил заверить его я. — Лишь смиренно восхищаюсь вашим мастерством!

— Я был лучшим учеником самого Масаюки-сама, непревзойденного мастера кодо! — с нескрываемой гордостью заявил на это Ясухару. — Я всегда и везде стараюсь стать лучшим, молодой князь, — добавил он затем. — Смею надеяться, не станет исключением и Федоровский кадетский корпус!

— Похвальное стремление, — хмыкнул я. И зачем-то добавил: — Но здесь это вам будет непросто, сударь!

— Покойный дед говорил мне: проиграть позорно. Но втрое позорнее не попытаться победить!

— Отлично сказано, — кивнул я. — Ваш дед был мудрым человеком.

— Благодарю, молодой князь, — поклонился японец.

— Не могу не отметить, Тоётоми-сан, что вы великолепно говорите по-русски, — добавил я контрольный выстрел учтивости. Вполне, впрочем, искренне.

— И снова благодарю, молодой князь. Я несколько лет готовился к поездке в Россию, — с очередным поклоном ответил Ясухару. Затем он чуть помедлил, будто колеблясь, и, приняв какое-то решение, продолжил: — А сейчас, если позволите… — здесь японец обернулся к своей кровати и в следующую секунду откуда-то из-за подушки выпорхнула пузатая глиняная бутыль с длинным узким горлышком.