– Ты рано, – донесся голос из ванной. – Следует полагать, что дела в консульстве прошли успешно?

Дверь затворилась, и Париса вздохнула, чтобы унять нервы. Номера в отеле, как и вестибюль, создавались обладателем отменного вкуса, однако бирюзовый диван, столь метко подобранный к панелям красного дерева, за два дня успел исчезнуть под горой одежды. В обрамленном золотом зеркале ручной работы на стене Париса увидела, сколь жестоко обошлась с ее волосами влажность. Так же как и кровь четверых убитых ею человек.

– Что ты имеешь в виду под «успешно»? – спросила Париса. При виде оставшейся с завтрака выпечки у нее заурчало в животе: на столе, рядом с исписанной страницей блокнота одиноко лежало нетронутое шоколадное пирожное. Схватив его, Париса жадно принялась есть, а в этот момент из душа показался Далтон, окутанный манящими клубами пара.

На нем было только обернутое вокруг бедер полотенце. На груди еще поблескивали капельки пота, а зачесанные назад черные волосы подчеркивали по-королевски тонкие черты его лица.

В Далтоне по-прежнему странным образом уживалось сразу два человека: сплав его внутренней анимации, частичка амбиций, с силой упрятанная в телесную форму, а также тот обаятельный мужчина, на которого первоначально Париса и положила глаз. Его мысли нисколько не изменились с тех пор, как она в прошлом году влезла к нему в сознание: они состояли из обрывков идей, невразумительных и порой искаженных, как радиопередача со статикой и помехами. При этом на него все так же было приятно смотреть, хотя и наметились кое-какие мелкие изменения. Далтон порой забывал бриться и вообще уже не так педантично следил за своей внешностью. Заметки в блокноте становились все более путаными и неразборчивыми.

Далтон молча окинул взглядом испачканное в крови платье.

– Ты его убила? – с легкой усмешкой спросил он наконец.

Если бы… Но нет, вторая половина дня прошла совсем не по плану.

– Его не оказалось на месте, а я напоролась на неприятную компанию, – ответила Париса, слизывая с пальцев шоколад.

Далтон издал нечто похожее на укоризненное мычание.

– Кажется, я предлагал свои услуги сопровождающего, – напомнил он.

– А я, кажется, говорила, что у меня талант вести переговоры, – ответила Париса. Снова бросила взгляд на заметки и указала на них: – Раскрыл еще одну тайну вселенной, пока меня не было?

Мысли Далтона всколыхнулись под стать ее, она просеяла что смогла, остальное заблокировала. Подоспели новые симптомы приближающейся мигрени.

– Ничего срочного, – сказал Далтон, приближаясь и поддевая пальцем бретельку ее платья. Такой легкий, как перышко или осенняя паутинка, намек. – Это теперь наша проблема? – спросил он, подразумевая тела внизу.

– Я повешу на двери табличку «Не беспокоить». Но местный персонал, кажется, не обременен предрассудками.

Да, надо скорее сматываться, но Далтон, видимо, просек, что нет нужды поднимать эту тему.

– Ты бы хотела поговорить об этом?

– Да что тут добавить? Нотазая в консульстве не оказалось, а на меня покушалась еще одна группа убийц. – Далтон нежно, как бы сочувственно положил руки ей на бедра и, скользя ладонями по гладкому шелку, поцеловал Парису в ямочку на шее. – Но мне нисколько не скучно, – добавила она с напускным весельем. – Что бы там ни пророчествовал Атлас Блэйкли.

Не прерывая поцелуя, Далтон посмеялся, а Париса позволила себе еще кусочек пирожного.

– Кстати, это кое о чем напомнило мне.