Подойдя к шкафу, Тьернан достал фотографию и задумчиво уставился в затуманенные глаза Кэссиди Роурки. Фотография и без того притягивала его словно колдовскими чарами, но теперь, когда Тьернан увидел Кэссиди воочию, ее образ обрел особую значимость. Ричард Тьернан был не из тех людей, которые верят в случайные совпадения. Нет, Кэссиди проникла в его жизнь отнюдь не случайно. Кэссиди Роурки была уготована в ней особая роль, и хотела она того или нет, но Тьернан, невзирая на последствия, твердо собирался ею воспользоваться.

* * *

Щекочущий ноздри аромат жареного кофе и бекона с яичницей манил Кэссиди на кухню. Полуденное солнце заливало кухню ярким светом. Кэссиди поджидал там приятный сюрприз.

– Бриджит! – радостно закричала она, обнимая женщину, которая нянчила ее с самого детства.

Не менее обрадовавшаяся встрече, Бриджит, в свою очередь, со смехом сграбастала ее в крепкие объятия. Пахло от нее неподражаемой смесью кофе и мыла, перемешанных с ванилью. Этот удивительный запах сопровождал ее везде и повсюду, и Кэссиди впервые со времени приезда в Нью-Йорк почувствовала себя в своей тарелке.

– А где же мне, по-твоему, еще быть, мисси? – с напускной строгостью спросила Бриджит. – Не думаешь же ты, что, уйдя на покой, я превращусь в старуху, которая только и способна, что день-деньской просиживать на заднице и пялиться в ящик? Нет, дорогуша, если я честно вкалывала все свои семьдесят шесть лет, то и теперь останавливаться не собираюсь. Нет, пока твой папаша задает всем перцу, а от твоей красотки-мачехи толку, что с козла молока, я еще тут пригожусь.

Мабри, уютно пристроившаяся возле кухонного стола, мило улыбнулась; было видно, что беззлобное ворчание старушки ничуть ее не обижает.

– К сожалению, – сказала она, – Бриджит приходит к нам уже не так часто, как прежде, однако сегодня, услышав о твоем приезде, прилетела как на крыльях.

– Ну еще бы, – фыркнула Бриджит. – Я не позволю мою кровинушку с голоду уморить! – Взяв Кэссиди за руку, она придирчиво осмотрела ее со всех сторон. – Кажется, ты и так уже исхудала.

– Твоими устами да мед пить! – вздохнула Кэссиди. – Только ты меня понимаешь. Слушай, Бриджит, ты бы лучше Шону сказала, что я совсем отощала. Хорошо? А то ему, наоборот, кажется, что я превращаюсь в плюшку.

– Фи, мужчины! – презрительно скривились Бриджит. – Надеюсь, ты не собираешься обращать внимание на слова человека, который женат уже в пятый раз?

Мабри мило улыбнулась.

– Ничего, зато с пятого раза он наконец угадал! – промолвила она. – Да, Бриджит?

– Наверное, – ворчливо отозвалась старая служанка. Она не привыкла скрывать свои мысли – святая простота. – Зато уж первые две были настоящие ведьмы! А как поживает твоя мамаша, Кэсс? По-прежнему пьет как сапожник?

Кэссиди отхлебнула кофе, который разлила по чашкам Мабри.

– Ты же знаешь мамочку, Бриджит. Она все та же. Между прочим, просила тебе привет передать.

– Ну да! – снова фыркнула Бриджит, возвращаясь к плите. Бекон весело шипел и потрескивал на огромной чугунной сковороде, которая, насколько помнила Кэссиди, была среди утвари Шона едва ли не со времен царя Гороха.

– Она ведь так и не простила мне, что я решила остаться у твоего отца.

Кэссиди с наслаждением пригубила ароматный кофе. Сама-то она дома в лучшем случае готовила себе чашку растворимого кофе перед тем, как убежать на работу, поэтому успела почти забыть вкус настоящего кофе свежего помола.