Со дна колодца донеслись вопли. Усиленные эхом, они напоминали жалобный вой попавшего в западню зверя.

—  Эй, не ори так, а то все силенки выорешь. Здесь место безлюдное: сколько ни кричи — никто не придет на помощь. В свое время мы тебя спасли, но, если теперь не пойдешь на наши условия, подохнешь в этом колодце. А теперь прощай. — Тёдзи подал знак, и Ёхэй с остальными надвинули на отверстие каменную плиту.

—  Теперь вам понятно, почему мы заранее не раскрыли свои планы, — сказал Тёдзи, обращаясь к Нобору, — иначе бы вы отказались быть свидетелем.

—  Кто знает! — усмехнулся Нобору.

—  Он вынудил нас пойти на это. Теперь у него есть время подумать... А пока пойдем к Какудзо и еще раз почи­таем документ. Должно быть, он ждет не дождется нашего возвращения.

—  Но я надеюсь, вы не оставите Такаду в колодце, — сказал Нобору.

—  Все от него зависит, — неопределенно ответил Тёдзи. Они   вернулись   к   Какудзо,   предупредив   ожидавших своего господина телохранителей, что он ушел домой. Нобору вручили документ, который он внимательно изучил и убедился, что Тёдзи правильно и во всех подробностях изложил Такаде его содержание.

—  Я не хочу вмешиваться в ваши дела, но, раз вы при­гласили меня как свидетеля, предупреждаю: если с Такадой что-нибудь случится...

—  Уверяю вас, — перебил его Какудзо. — Мы ничего не сделаем такого, что доставило бы вам неприятности. Когда все решится, мы обязательно вас известим.

Нобору простился и пошел в больницу. На пятый день, во время очередного визита Нобору, Какудзо сообщил: «Все закончилось благополучно».

—  Вчера вечером мы его вытащили из колодца, — ска­зала О-Танэ. — Мы будем жить в этих бараках на прежних условиях.

—  А вы не боитесь, что он отомстит?

—  Не думаю. Пребывание в колодце, должно быть, пошло ему на пользу, так что он добровольно поставил на том самом документе свою подпись и приложил личную печатку.

—  Похоже, несладко ему пришлось, — пробормотал Нобору.

—  А мы все же решили отныне платить за жилье... Ой, больно! Нельзя ли поосторожней, доктор! — застонал Какудзо, когда Нобору снимал с раны пластырь.

Ростки подо льдом

1

В  середине декабря из аптеки «Окакудо» сообщили о поступлении очередной партии лекарств, и в больнице Коисикава все врачи, включая Ниидэ, занялись составлением заказов. Ниидэ даже отме­нил по этому случаю очередной обход больных. Нобору в тот день собирался посетить своих родителей в Кодзимати, причем Ниидэ трижды напоминал ему об этом. Но он решил отложить свой визит, чтобы помочь Мори.

В два часа они отправились в столовую выпить чаю. Мори сообщил ему, что сумасшедшая О-Юми в крайне тяжелом состоянии и протянет дней десять, не больше. Периоды улучшения состояния наступают все реже, аппе­тит то резко ухудшается, то непомерно возрастает. Дли­тельная бессонница и приступы буйного помешательства совершенно истощили ее организм. Последние дни О-Юми отказывается принимать пищу, не узнает окружающих.

—  Вчера приходил ее отец, — продолжал Мори. — Худощавый мужчина лет пятидесяти. О себе он говорил мало, даже не сообщил, где живет. Красная Борода ничего о нем тебе не рассказывал?

Нобору отрицательно покачал головой.