|
Крупской, остались незыблемым монолитом. Наивными и глупыми могут казаться нам те положения и схемы, но они таковы не потому, что якобы глупа Надежда Крупская, а потому что таково рассчитанное на дегенератов «учение марксизма-ленинизма», откуда они «иссечены», «выбраны» и «распределены» по всем сферам жизни новосоздаваемого государства. Чем умнее, скажем, выглядит выдержка из письма В.И. Ленина, скажем, к Молотову: «Именно теперь, и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать».
Или, когда незадолго до переезда в Горки «вождь мирового пролетариата» Владимир Ильич признался художнику Юрию Анненкову: «В искусстве я не силен. Для меня это что-то вроде интеллектуальной слепой кишки, и когда его пропагандная роль, необходимая нам, будет сыграна, мы его: дзык! дзык! Вырежем. За ненужностью. Впрочем, вы уж об этом поговорите с Луначарским, большой специалист. У него там даже какие-то идейки…» Подобных «гениальных» изречений можно насобирать многие тома. Так что ж, Крупская не могла набросать тезисы своих планов — в соответствии с духом того, с кем проживала бок о бок большую часть жизни?! Приняв для себя решение поставить на ответственную должность заместителя наркома просвещения М.Н. Покровского, Надежда Константиновна проанализировала, на что годен такой человек, посмотрела в работе, сможет ли он сломать прежнее и придумывать, насаждать нечто новое, зачастую тут же и придумываемое. «Характеризуя первый период деятельности Покровского на посту заместителя наркома просвещения (1918–1920), Н. К. Крупская писала: «Помню первые годы работы Наркомпроса, когда приходилось ломать старую буржуазную просвещенческую машину. Ломал здорово. И одновременно неустанно работал он над стройкой по-новому дела народного образования, показывал, как пронизывать науку, учебу духом марксизма» (ст. «Тяжелая потеря» // «Правда», 1932, 12 апр., с. 2)» (ПЭ, т. З, раздел 431). Но что означают эти кажущиеся сухими и почти привычными (особенно для старшего поколения) строчки? Что значит «пронизать науку, учебу духом марксизма»? Пронизать, — значит сфальсифицировать, подогнать под свою идеологию, под свое мышление, свой уровень развития, переделать, сломать, насадить то, чего не было, и… вернуть на место. Изъять у народа его знания, переделать их на свой лад и вернуть «новые» знания этому же народу. Яркий пример тому — жизнь й деятельность самого ректора ИКП. Михаил Николаевич Покровский (17(29).8.1868 — 10.4.1932)у советский историк, академик. Имел те же склонности, что и большинство революционной верхушки, для кого революция — родная кровавая Мать. Родился в Москве, в семье еврейского чиновника, окончил историко-филологический факультет Московского университета. Бесспорно, Покровский был способным студентом, а затем и преподавателем средних учебных заведений. Он увлекался историческими трудами В. Ключевского и П. Виноградова. В самом конце XIX века им написан 4-томник «Книга для чтения по истории средних веков» и сборник «Русская история с древнейших времен до смутного времени». Но в начале века он уже примкнул к «Союзу освобождения», раскрепостились его личные пристрастия, исказилось восприятие наук под влиянием социал-демократов и их психопатической идеи уничтожения самодержавия. Покровскому запретили читать лекции. И вот, по заданию новых товарищей, Михаил Николаевич уже критикует своего «наставника» Ключевского в журнале «Правда» (1904 г. |
