Мо села на диван. Ей было легко, даже весело.

– Ты знаешь, мам, мне кажется, что у меня с плеч сняли пудовый мешок, – призналась она матери. – Жаль, что я не послушалась тебя и папу. В моем возрасте я могла бы быть поумнее. Ты видела его? Неужели он всегда был таким?

– Всегда, дорогая. Я не хотела говорить тебе… Я думаю, что он не приехал бы домой на Рождество. Но его мать всегда дает ему чек на кругленькую сумму в начале года. В этот раз она хотела, чтобы он приехал на праздники, и сказала, что Кейт получит чек в рождественское утро. Иначе он бы, наверное, поехал в Вейл. Мы не подслушивали, просто он очень громко говорил. Не переживай, Мо.

– Я не переживаю, ма. Что ты готовишь? Здесь та-ак вкусно пахнет. Давай поужинаем, откроем подарки, поблагодарим Бога за нашу чудную семью и ляжем спать.

– Конечно.

– Я завтра уезжаю, ма. Мне нужно… кое-что сделать.

– Понимаю.

– Счастливого Рождества, ма.

На следующее утро Мо отправилась на машине обратно, теперь уже с полным бензобаком. На переднем сиденье лежали комплект теплой одежды, новенький фонарь с шестью запасными батарейками, лопата, корзина с едой на целую неделю, две пары рукавиц и теплые сапоги. Мо решила никогда не отправляться в дальнюю поездку, не подготовившись к ней. В багажнике у нее лежало пять сумок с подарками для Кейта, которые она собиралась вернуть в магазин. Мо обняла и расцеловала родителей, просигналила и уехала. Она собиралась остановиться в Черри-Хилл, почему – сама не знала. Может быть, для того, чтобы снова оказаться в дурацком положении. Но ей так хотелось еще раз увидеть Маркуса и Мерфи.

Она сочинила целую речь, которую, возможно, никогда не произнесет. Она скажет: «Привет, я ехала мимо и решила остановиться выпить кофе». В конце концов, она только что послала его Маркусу. И она могла бы приготовить стейк для Мерфи. Может быть, Маркус поцелует ее. Может быть, попросит остаться. Только подъезжая к Черри-Хилл, она подумала о том, что Маркус даже не спросил о Кейте. Значит, его это не интересовало, «Было так, как было». И Морган проехала мимо.

Мо мучилась весь январь и февраль. Сотни раз она снимала телефонную трубку и клала ее обратно. Ведь Маркус мог сам позвонить ей. Она получила от него только короткую записку с благодарностью за стейки и кофе. Он сообщал ей, что Мерфи прятал стейки под подушку, а он сделался кофеманом. В постскриптуме было написано: «Надеюсь, запоздалое Рождество оправдало все ваши надежды».

Она написала с полусотни писем в ответ на эту записку, но ни одно из них не отправила. Мо была влюблена. По-настоящему влюблена. Впервые в жизни. Но что делать? Выставлять себя дурочкой во второй раз она совсем не хотела.

Она с головой погрузилась в свой бизнес. Заказала вывеску, вертикальные жалюзи, помогла отцу отделать стены кафелем и положить ковровое покрытие. Ее отец сделал еще три дополнительные конторки на случай, если она захочет расширить дело и нанять помощников. Мать оклеила обоями кухню, вымыла полы и старые электроприборы и украсила стены картинами. Потом Мо занялась юридическим оформлением фирмы. Торжественное открытие планировалось на первое апреля. У нее было два клиента, и предполагалось еще два. Если ей повезет, она выплатит отцу долг в течение трех лет вместо пяти.

***

Маркус Бишоп на своей коляске въехал во дворик. Следом бежал Мерфи. На выдвижном подносе стояли две бутылки пива и радиотелефон. Маркус волновался. Ровно через две недели его положат в больницу на решающую операцию. Он ждал эту операцию и боялся ее.