— Нет. То есть сначала подозревал, пока мы не познакомились поближе. Из-за всей этой суеты с «Колдунами». Но потом решил, что Данике просто хочется быть мастером. Как мне самому раньше. Пойми, очень страшно…

— Я не обязан ничего понимать.

До меня наконец доходит, на что похож «Кадиллак» изнутри — на багажник машины Антона. Как тогда, когда я ехал вместе с трупами, завернутыми в мешки для мусора. Хорошо помню тот запах. Нет, надо сосредоточиться на настоящем.

— Ты ей не безразличен. А когда кто-нибудь не безразличен, еще труднее…

— Я тебя никогда не спрашивал, какой ты мастер. — Сэм выплевывает слова, одно за другим.

— Нет, не спрашивал. И я очень тебе благодарен.

— А если бы спросил… Если бы спросил, ты бы рассказал?

— Надеюсь, что да.

Больше он ничего не говорит. Мы молча лежим на заднем сиденье катафалка, как два трупа.

ГЛАВА 11

Нельзя же вечно торчать возле дома Вассерманов. Едем к Сэму, утаскиваем из запасов его отца упаковку пива и распиваем его в гараже, сидя на старом темно-красном диване. Там еще стоит ударная установка — старшая сестра Сэма играла в группе.

— А где она сейчас? — Я отправляю в рот горсть арахиса в кунжуте (нашли пакетик рядом с пивом); орешки хрустят на зубах.

— В колледже Брин-Мар в Филадельфии. — Сосед громко рыгает. — Родители бесятся, потому что у нее девушка вся в татуировках.

— Да ну?

— А что? — ухмыляется он. — Думаешь, в нашей семье все насквозь правильные?

— Конечно, правильные, в таком-то навороченном колледже.

Сэм бросает в меня пыльной подушкой, но я отбиваюсь локтем, и она летит на бетонный пол.

— У тебя самого брат в Принстоне учился.

— Туше, — отпиваю еще немного теплого пива. — Устроим дуэль? У кого больше прав опорочить имя любимого родственника?

— А знаешь, — Сэм внезапно становится серьезным, — я вообще-то весь первый год, как нас поселили в одну комнату, думал, что ты меня убьешь.

От смеха чуть не выплевываю пиво.

— Да нет, с тобой жить — это как… Как постоянно заряженный пистолет. Ты похож на леопарда, который притворяется домашним котом.

Смеюсь еще громче.

— Да ну тебя, не смейся. Ведешь себя вроде как обычные люди, но ведь леопарды тоже пьют молоко и играют, совсем как кошки. Но ты совершенно другой. Отвлечешься на минуту, а ты уже точишь когти или, не знаю, антилопу загрыз.

— Да уж.

Сравнение нелепое, но мне уже не до смеха. Я-то думал, что неплохо маскируюсь в школе, а судя по словам Сэма — притворщик из меня совсем никудышный.

— И Одри тоже. — Сосед тычет в меня пальцем; уже порядком набрался и не успокоится, пока не выложит свою теорию во всех подробностях. — Вы встречались, и ты вел себя так, словно она с тобой именно из-за этого — потому что ты умело притворяешься хорошим парнем.

— А я и есть хороший парень.

Во всяком случае, стараюсь им стать.

— Да ну, — фыркает Сэм. — Ты ее пугал, именно поэтому и нравился. А потом она испугалась слишком сильно.

— Да ладно, давай серьезно. Я ведь никогда ничего…

— А я и так серьезнее некуда. Всем известно — ты опасен.

— Прекрати. — Хватаю еще одну подушку и утыкаюсь в нее лицом.

— Кассель?

— Ты травмировал мою нежную психику. Больше не надо…

— Какой ты мастер? — В глазах у соседа пьяное доброжелательное любопытство.