Я свалилась было под ель у тропинки, но тут же выползла, вспомнив о клещах. Мама как-то уговорила меня пойти в поход, далеко мы не ушли, но переночевать у костра в лесу успели, а потом она обнаружила клеща у себя на левой ягодице. Запричитала и потребовала немедленно вернуться. Можно сказать, нам тогда повезло, потому что оказалось – мы вообще шли не в том направлении и уже давно заблудились. После того незабываемого похода я прочитала все о клещах и изучила, как правильно пользоваться картами. Клещи падают с хвойных деревьев… Я задрала голову вверх, чтобы прикинуть, сколько миллионов клещей может свалиться на меня с такой огромной ели, и вдруг услышала, как кто-то вскрикнул совсем рядом. Крик был похож на плач или на жалобу. От ужаса я опять бросилась к ели и странным образом за несколько секунд вскарабкалась на шесть сучьев вверх. Потом застряла. Звуки повторились. Взрослый человек хныкал где-то рядом, отчетливо слышались отдельные выкрики: «Не сейчас, только не сейчас!»

Я сидела метрах в двух от земли на ужасно неудобной еловой ветке, смотрела на оставленную внизу корзинку с пирожками и маслом и понимала, что даже если я заберусь на самую верхушку этой старой ели, любой, даже умственно отсталый маньяк сразу же вычислит по корзинке, где я спряталась. Делать нечего – придется спуститься и запрятать корзинку. Или бежать дальше что есть силы?..

Я неуверенно киваю.

– Вот и отлично. Ну что, подружка сердечная, обремененная ребенком с девяти лет, – обращается он к Авоське, и та многозначительно толкает меня коленкой: и камеры наблюдения есть, и прослушивание отличное! – Неси сию знаменательную бумагу. Читать будем.

– А-а-адвоката позвали? – испугалась такого напора Авоська.

– Для заверения документа нужен нотариус, – поправил ее жених. – Хотя, конечно, все свои сделки я обговариваю с юристом, но его звать не нужно, он – всегда рядом. Как? Вы не знаете, кто у меня юрист и доверенное лицо? Прошу любить и жаловать! – К почти обморочному удивлению Авоськи жених подтолкнул на середину комнаты Ёрика.

– Так я и думала, – обреченно прошептала я, прошла в спальню, где висели пышными облачками свадебные платья, с трудом нашла в предпраздничном разорении свою сумку и достала листок бумаги.

– Ему! – показал жених пальцем, когда я протянула этот листок.

Пришлось развернуться и подойти к Ёрику.

– Так-так-так! – воодушевился тот и немедленно уселся в кресло, развалив ноги в стороны. – Что это мы имеем?.. Что мы имеем… Гамлет, ты должен это видеть, что мы имеем!

– Ознакомься и проанализируй. – Жених не горел желанием бежать и читать мой вариант брачного договора.

– Так тут, собственно, анализировать нечего. Ерунда какая-то написана. Два предложения. «Я, Нефила Доломеевна Воськина, 1979 года рождения, паспорт… серия, номер, согласна выйти замуж за… – здесь, обрати внимание, – пропуск! Это наводит на некоторые размышления, – хитро прищурился Ёрик. – На очень странные размышления это наводит – либо Нефила Доломеевна не знает, как тебя зовут, либо все современные школьницы к выпускному вечеру таскают у себя в портфелях подобные образчики брачных договоров – так, на всякий случай.

– Дальше! – потребовал жених.

– «…согласна выйти замуж… при соблюдении следующих условий. Первое. Моим мужем будут соблюдены все юридические формальности при удочерении ребенка – Тегенарии Воськиной, семи лет. – Ничего не понимаю! – Второе. Муж никогда не будет унижать меня и добиваться чего-либо с применением силы».