|
Люди, влачащие существование в Близкой Стране были даже беднее, чем он ожидал. Беглецы и изгои, отбросы и неудачники. Настолько бедные, что поддержка повстанцев против самой сильной нации вряд ли была у них на первом месте. Но Лорсен не мог беспокоиться из-за вероятностей. Допущения, оправдания и компромиссы были также недопустимой роскошью. Он выучил, за много болезненных лет управления тюрьмой в Англанде, что люди делятся на правильных и неправильных, и неправильные не заслуживают никакой жалости. Это не доставляло ему никакого удовольствия, но за лучший мир приходится платить. Он сложил карту, отчеркнув ногтем острую складку, и убрал ее внутрь плаща. — Готовьте людей к атаке, генерал. — Мммм. — Лорсен был удивлен, увидев краем глаза, что Коска был на середине глотка из металлической фляжки. — Не рановато ли для спиртного? — выдавил он сквозь сжатые зубы. В конце концов, прошел час или два после рассвета. Коска пожал плечами. — Хорошая вещь на полдник определенно хороша и на завтрак. — Если только это не плохая вещь, — проскрежетал Лорсен. Коска беспечно глотнул еще и громко причмокнул губами. — Хотя, было бы лучше, если б вы не упоминали об этом Темплу. Он волнуется, благослови его бог. Думает обо мне почти как об отце. Знаете, он пребывал в состоянии крайней нужды, когда я наткнулся на него… — Очаровательно, — отрезал Лорсен. — Приготовьте людей. — Сейчас же, Инквизитор. — Почтенный наемник закрутил крышку — плотно, словно решил никогда ее больше не откручивать — затем начал, очень чопорно и немного гордо, плавно спускаться с холма. Он создавал впечатление омерзительного человека, и грубая рука времени ничуть его не улучшила: неописуемо тщеславный, заслуживающий доверия, как скорпион, и абсолютно не знакомый с моралью. Но спустя несколько дней с Компанией Милосердной Руки Инквизитор Лорсен с сожалением пришел к выводу, что Коска, или Старик, как его нежно называли, возможно достойнейший среди них. Его прямые подчиненные были и того хуже. Капитан Брачио был подлым Стирийцем с постоянно слезящимся от старой раны глазом. Он был прекрасным наездником, но жирным как дом, и превратившим самозабвенную праздность в религию. Капитан Джубаир, громадный чернокожий Кантик, был его противоположностью, и превратил религию в самозабвенное безумие. Шел слух, что он бывший раб, некогда дравшийся на арене. Хотя сейчас это и не ощущалось, но Лорсен подозревал, что некая часть арены осталась внутри него. Капитан Димбик был по крайней мере человеком Союза, но изгнанным из армии за некомпетентность и длинный язык, и обижался на тех, кто хотел задеть его потертую перевязь — напоминание о прошлых победах. Лысея, он отрастил длинные волосы, и вместо того чтобы просто быть лысым, он теперь выглядел и лысым и глупым. Насколько Лорсен мог сказать, ни один из них не верил ни во что, кроме собственной выгоды. Вопреки привязанности Коски, юрист, Темпл, был худшим из команды, зашкаливающее себялюбивым, жадным и считающим закулисные интриги за добродетель, человеком столь скользким, что мог бы работать смазкой для колес. Лорсен содрогнулся, глядя на прочие лица, толпившиеся вокруг огромного укрепленного фургона Наставника Пайка: жалкие отбросы всех рас и помесей, покрытые всевозможными шрамами, больные, бесчестные, все злобно глядящие в ожидании грабежа и насилия. Но и подлые средства можно положить на праведные замыслы и достигать с их помощью возвышенных целей, не так ли? Он надеялся, это оправдается. |
