Он остановился и стал рассматривать место встречи.

Второсортная забегаловка, решил он. Грязная пивнушка.

Вздохнув, снял шапку, сунул ее в карман штормовки, поднял портфель и вошел в заведение.

В кабаке было накурено и очень шумно, из плохих колонок несся грохот непонятного рока, на стенах висели мишени для игры в дартс. Там же виднелись старые безвкусные плакаты с рекламой разных сортов пива. В углу молчаливо стоял старый заброшенный музыкальный автомат.

— Томас! Сюда!

Он увидел Софию Гренборг. Она сидела справа от входа, недалеко от стойки бара. Благодарно улыбаясь, он подошел к Софии. Он сердечно поздоровался с коллегой из областного совета, хотя к этой сердечности примешивалось и известное чувство вины. Три года назад они оба искали работу в Союзе общин. Место досталось ему, хотя по квалификации и заслугам оно должно было достаться Софии. С тех пор, когда они сталкивались по работе, он каждый раз испытывал угрызение совести и старался сгладить вину сердечной приветливостью.

— Где Крамне? — спросил он, снимая штормовку.

— Еще не приехал, — ответила коллега и подвинулась, освобождая место на диване. — Я только сейчас удивлялась: о чем он думал, когда назначал встречу в этом притоне?

Он от души рассмеялся, так как сам подумал о том же. Сел рядом с Софией и вдруг с удивлением заметил, что она потягивает пиво. Перехватив его взгляд, она пожала плечами и улыбнулась.

— Решила действовать по обстоятельствам — здесь и сейчас, — сказала она.

Он поднял руку, остановил молодого официанта и заказал большую кружку темного пива.

— Что ты скажешь о брошюре? — спросила она.

Томас поставил портфель на колени, раскрыл его и выложил на стол тонкую пачку бумаг, положив сверху брошюру.

— В общем и целом все хорошо, — сказал он и поставил портфель на пол. — Кое-что, конечно, надо причесать и отредактировать. Надо более четко сформулировать, что должны делать политики в случае угрозы — не пугаться, а осмыслить положение. Возможно, надо привести статистику реакций разных политиков на угрозы. Цифры по преступлениям можно взять в Главном полицейском управлении.

Собственно, это были непосредственные комментарии Анники после того, как она перелистала брошюру перед уходом Томаса. София Гренборг заморгала — замечания Томаса произвели на нее впечатление. Он потянулся.

— Очень интересные соображения, — сказала она. — Можно я запишу?.. Я тут подумала еще об одной вещи, — сказала София, записывая услышанное в небольшой блокнот. — Как ты думаешь, не надо ли исследовать ценность такого подхода? Рассмотреть, как общество смотрит на угрозы в адрес политиков и избранных чиновников?

Он посмотрел на нее, поймав себя на мысли, что не слышал, что она сказала.

— Что ты хочешь этим сказать?

Она положила в сумку блокнот и ручку.

— Я хочу сказать, что надо обдумать систему оценок, которую мы кладем в основу исследований причин молчания политиков. Разве не надо говорить и об этом?

Томас наморщил лоб, чтобы скрыть свой энтузиазм.

— То есть ты хочешь сказать, что мы должны понять, как люди реагируют на феномен?

— Да, — ответила она и подалась вперед, — и одновременно исследовать возможность изменить положение дел их осознанием.

Он медленно кивнул.

— Может быть, нам следует обеспечить поддержку со стороны прессы, — сказала она, — вызвать публичное обсуждение и начать, честно говоря с опозданием, формировать общественное мнение.

— Да, — воодушевленно согласился он.