Внезапно вблизи затарахтел пулемёт. Стёпка кубарем скатился с сеновала. Потом он часто жалел, что так Дарьей и не попользовался. А горячая была, что печка домашняя, на которой в детстве Стёпка спал…

Войсковой старшина, собрав сотников в крайней хате, при свете свечи на карте-десятивёрстке отдавал приказания.

   — Получено донесение: в нашем направлении движутся два батальона красных стрелков. Парамонову и Гараже открыть окопы, занять оборону. Пулемётным расчётам держать дорогу под обстрелом. Тебе, Ус, с сотней быть готовым от речки атаковать красных, как только они пойдут в наступление.

Разошлись. Сотня Уса выехала на указанное место. Издалека доносились голоса, скрежет лопат о каменистую землю...

Бой начался на рассвете, когда жаворонок запел в небе.

   — Красиво выводит, — заметил кто-то, — поостереглись бы стрелять, мешать птахе.

Степан услышал, как матерно заругался Парамонов. Сотник поднимал своих казаков в атаку. Однако те, будто их не касается, редко постреливали и жались к земле.

А вот красные батальоны, растянувшись цепью, поднялись и с пением пошли вперёд.

   — Что это они? Никак молятся? — раздались голоса. — Каких-то паразитов поминают?

   — Поют, что они землёй владеть имеют право... А паразиты, это мы значит, никогда...

   — Вот чё! А красиво идут. И смерти не боятся...

   — Смерть, она, брат, завсегда страшна...

Тут до Уса голос Гаражи донёсся:

   — ...Вашу душу... иль совдеповцев испугались, в порты наложили? А ну в штыковую!

Степана как толкнуло. Птицей взлетел в седло, саблю выхватил. И услышал за собой топот копыт и крик «Урра!». Припал Ус к гриве, рот ощерил, над головой саблю занёс:

   — Руби их, в такую мать!

Остановилась цепь, штыки выставила. Да казаки в зверя лютого превратились: летят с гиканьем.

Дрогнула цепь, побежала. Казаки настигают, рубят.

Тут и спешенные подоспели, погнали отступавших красноармейцев.

В бой вмешались пулемётчики. Под их прикрытием отошли красные стрелки...

Глава 29

Германия находилась в преддверии краха. Капитуляция её стала реальным фактом. Предчувствуя это событие, Ленин говорил на Совете народных комиссаров, что «мы признаем самостоятельность Украинского государства до той поры, пока там стоит германская армия. Как только в Германии поднимется рабочий класс, мы сейчас же поведём работу по освобождению Украины от всех этих самостийников, гетмана, национал-социалистов, петлюровцев...»

Краснов знал, что Германия проиграет войну на Западе. Но он надеялся, что на Востоке немцы удержатся. По его мнению, у Германии было достаточно солдат, чтобы поддерживать порядок на Украине.

В телефонном разговоре со Скоропадским войсковой атаман предупреждал гетмана, что видит со стороны петлюровцев и махновцев растущую опасность для Украины. Петлюра со своей национал-социалистической партией и анархисты Махно подрывают власть Рады и гетмана.

Известие о революции в Германии 9 ноября 1918 года потрясло Краснова. Но он не думал, что это событие отразится на армии, что немцы срочно станут выводить свои войска. Но немцы уходили. Уходили организованно: эшелонами, сохраняя себя как войсковые единицы, с оружием, знамёнами, кассой. Краснов говорил жене:

— Лидочка, обрати внимание. В дни таких потрясений немецкие солдаты не побежали, как наши русские, на поезда, повисая на подножках, усаживаясь на крыши товарняков. Как крысы с тонущего корабля...

Немцы ушли, и на Украине загуляли петлюровцы и махновцы.