Вадим Панов. Красные камни БелогоГерметикон – 2
Пролог в котором у охотников урчит в желудке
Пусто, пусто, пусто… Повсюду пусто: вокруг, внутри… От одиночества не спасают даже бегущие рядом родичи. Их ровное дыхание дарило чувство защищенности, однако охотник не мог побороть охватившую его неуверенность. И не только он. Все охотники пребывали в растерянности, вся стая. Они нервничали, поскольку не понимали, что происходит: камни, скалы, поросшие лесом склоны, трава – все вокруг знакомо и незнакомо одновременно. Горы и деревья – знакомы, запахи – нет. Охотники знали, что такое горы, знали, что такое деревья, они должны были успокоиться, вырвавшись из того страшного места, где побывали несколько часов назад, но продолжали тревожиться, мешали чужие запахи, совсем не такие, как в других горах и деревьях. Чужие и странные. Трава другая, деревья другие, добыча… Добычи нет. Настоящей добычи, большой и питательной, – нет. Мелкая прячется под камнями, шмыгает в норки, торопясь укрыться от страшных чужаков, но переполох напрасен: мелкие – не добыча. Охотники чуяли ужас трясущихся в норках зверьков, но пробегали мимо. Были голодны, но пробегали мимо, потому что это – не добыча. Двумя-тремя мелкими шестерым охотникам не наесться, нужно искать что-то большее. Нужно изучать незнакомые ароматы, стараясь найти в них запах добычи. Запах сочного мяса. А главное – запах страха, который издает добыча, чувствуя приближение охотника. Но добычи нет. Пусто. И внутри тоже пусто, потому что исчез Лидер. Шесть охотников давно вышли из щенячьего возраста. Все они были взрослыми, сильными самцами, и каждый мог позаботиться о себе. Так было заложено в их природе – заботиться о себе самостоятельно. Шесть охотников были одиночками по сути, но их долго учили жить в стае, и они привыкли полагаться на Лидера. Они признали его вожаком, доверяли и с удовольствием подчинялись. Они любили Лидера, и теперь, оставшись одни, чувствовали себя неуютно. Срывались по пустякам, огрызались друг на друга и подсознательно искали не столько добычу, сколько его – Лидера. Они надеялись, что он сумел вырваться из того страшного места, где они оказались несколько часов назад. Но добычи не было. И Лидера – тоже. И знакомо-незнакомая местность вызывала у охотников понятное отвращение. Деревья, скалы, чужие запахи… Мы одни. Все не так! Через пару часов бега они остановились. Река все время была рядом, бурлила меж камней, казалось бы – задержись, попей и догоняй остальных, – но охотники привыкли жить в стае, а потому бежали до тех пор, пока один из них не подал сигнал, что пора отдохнуть. Пора, значит, пора. Кто-то улегся на камни, невозмутимо разглядывая остальных, кто-то принялся лакать воду, а один и вовсе вошел в холодный поток, стараясь отыскать водяную добычу. Напрасно. Пусто… Нет! Вошедший в воду охотник вдруг поднял голову и выдал короткий, похожий на кашель, лай: – Кха! Стая насторожилась. Охотники легко обходились без звуков, но считали, что те прибавляют общению выразительности, и лающий кашель показывал, что дело важное. – Кхе-ер! «Добыча?» Очень похоже. «Водяная добыча?» Нет, в реках добыча мелкая и глупая, совсем как в норах, и ради нее родич не стал бы подавать голос. Что-то другое… Охотники вошли в воду и принялись принюхиваться, стараясь уловить едва заметные следы большой и питательной добычи. – Кхе-ер! – вновь подал голос первый. Он был уверен, что не ошибся, но отвечать ему не спешили. – Кхе-ер!! – Кха! Один из охотников повернулся к родичу и дружески ощерился: «Не мешай – разбираемся!» – Кхе-ер?! «Добыча!» Все правильно – она. |
