– Помогите!

Ужас не отпускал.

– Помогите!!

Из невидящих глаз текли слезы, а лицо стремительно синело.

– Помогите!!!

Он знал, что так иногда бывает после Пустоты: человеку кажется, что он еще в ней. Что Знак ее или дыхание не отпускают, тянут назад, в Ничто, не позволяют освободиться и в конце концов убивают. И еще он знал, что девушка может остаться в своем кошмаре навсегда. Не увидеть спасительного огонька, не понять, что все обошлось, и умереть. Задохнуться прямо здесь, на берегу горной реки, потому что спятившие инстинкты скажут: «Тебе конец!»

И она поверит.

Он знал, а потому ударил. Влепил кричащей девчонке пощечину, за которой тут же последовала еще одна.

– Все в порядке! Ты слышишь? Все в порядке!

– Я не хочу умирать!!

Он тряс ее за плечи и кричал:

– В порядке! – И снова кричал: – В порядке! Ты здесь!

Не знал, что сказать еще, как достучаться до сознания перепуганной девушки.

– Помогите!

Еще один удар. Жесткий, в кровь разбивший губы.

– Очнись!

С цепарями, тружениками звездных дорог, такие фокусы проходят, цепари приучены реагировать на боль, сразу понимают: раз больно, значит, жив. Иные даже отмахиваться начинают, показывая, что вернулись. А вот девчонка…

– Я могу дышать.

«Ну, наконец-то».

– Я могу дышать!

Она не поняла, что сказала. Фраза прозвучала осмысленно, спокойно, но это была не ее фраза. Это был короткий всплеск, мгновенное просветление, после которого девушка задышала. Торопливо и жадно, захлебываясь в холодном воздухе и недоверчиво впитывая понимание того, что жива.

– Я не падаю.

А вот это уже она – настоящая, опомнившаяся. Делает выводы. Осознает себя и возвращается в мир.

– Да, – подтвердил он, – не падаешь.

И глубоко вздохнул, довольный тем, что спас незнакомку. А может, и не спас, может, она справилась сама, но главное – справилась. И на душе стало тепло.

– Ты не падаешь. И ты можешь дышать. Все в порядке.

Перед глазами повисла серая пелена, а потому она их закрыла. И замерла, не решаясь вновь поднять веки. Прижалась к человеку, которого не знала, и замерла притаившимся зверьком. Потому что человек был теплым, сердце его билось ровно, бесстрашно, а крепкие объятия казались надежным укрытием от безоглядного ужаса. И еще у человека был очень спокойный голос.

Рядом с этим человеком ей было хорошо, и она боялась покидать с таким трудом обретенное убежище. Боялась, что, если откроет глаза, уверенный человек исчезнет, а на нее вновь навалится Пустота. Сжалась в комочек и боялась, а он не мешал. Сидел рядом, прижимал девушку к себе и ждал, когда она поймет, что…

Ужаса больше нет.

– Все будет хорошо, – прошептал спокойный человек. – Ты жива, а это главное. Ты жива. Все позади.

Ужаса больше нет. Не чувствуется. Не ощущается. То ли сам ушел, то ли испугался спокойного незнакомца.

«Скорее второе, потому что одна я с таким кошмаром не совладала бы… Он мне помог, а значит, он мой друг… Нужно открыть глаза…»

И она сумела. Прижалась к спокойному еще теснее, вцепилась тоненькими пальцами в его руку, пискнула, то ли от страха, то ли желая подбодрить себя, и открыла глаза. И увидела лысого мужчину. Внимательного и спокойного. Поняла, что крепкие его руки – не сон, и улыбнулась. А потом спросила:

– Все кончилось?

– Да, – подтвердил мужчина. – Хотя я не знаю, что начиналось.

Только что была здесь, надежно защищала каюту от Пустоты, и вот ее нет! Нет, чтоб тебя разорвало!

«Где стена?! Где?!!!»

Он хорошо знает, что такое паника.