— Похоже, вы правы, — последние слова Пересу удалось произнести зловеще, несмотря на всю их мягкость. — У меня этот красный цвет стоит в глазах прямо сейчас. Я ещё несколько месяцев назад говорил вам, что они ударят с первым же сильным бураном. Этот буран надвигается. Я почуял его запах в ветре сегодня ночью. Может, через сутки, через двое — но он ударит, и он будет силён.

— Красный буран, а, Перес? — рассмеялся Фентон.

— Красный буран, — отозвался эхом Перес и вышел из комнаты…

Ночь, когда Поуни Перес возвратился в форт Фарни с новостями о большом военном лагере Неистовой Лошади, была ночью на девятнадцатое декабря. На следующее утро день занялся ясный и чистый, и в небе не было облачка больше, чем дымок от трубки. Фентон и Стейси пребывали в прекрасном настроении. Каждый на свой лад — один с тяжеловесным юмором, другой с едким сарказмом — подтрунивали над Пересом по поводу его «бурана», но к концу дня горизонт с севера застлала нависшая свинцово-серая туча. Ветер упал до мрачного шёпота, и тревожная тишь легла на форт Фарни. К началу сумерек, как выразился сержант Даффи, «свинья, хрюкнув, почуяла бы снег рылом даже сквозь шесть дюймов пойла».

Для начала Фентон приказал Пересу прервать слежку за Неистовой Лошадью. По расписанию планировалась экспедиция дровяного обоза, а за отсутствием Клэнтона обязанность сопровождать его пала на Переса. Всё было спокойно, и он привёл гружённые дровами фургоны назад в форт к четырём ноль-ноль. Но хотя он не видел ни одного мокасинного следа, ни кончика пера, не слыхал ни уханья совы, ни лисьего лая, он уверился больше прежнего, что буран, надвигающийся с севера, в своей грязно-серой утробе несёт несчастье для форта Уилл Фарни.

Отдавая рапорт полковнику Фентону, он напомнил о своём наблюдении:

— Полковник, никогда в своей жизни я не встречал столь мёртвой тишины; и за весь день ни одного чёртова конского следа.

— Это хорошо, — кивнул офицер. — Всё так, как я вам сказал, — тревожиться не о чем.

— Если вы знаете индейцев, есть много о чём тревожиться. Старина Джим Бриджер мне всегда говорил: «Когда их не видно и не слышно, именно тогда-то они и на месте». А старый Джим понимал толк в индейцах. И сейчас они где-то там. — Проворной рукой он указал на север. — Я знаю, что это так.

— Что же, вы не ошиблись насчёт бурана, судя по виду этого зловещего неба, — с досадой признал командир форта. — Быть может, вы правы и в отношении враждебных сил. Я прикажу Стейси поставить у стен двойные караулы и сменять пикеты на холмах Сигнальном и Горбатом каждые два часа. Достаточно?

— Всё лучше, чем бизонья стрела в спину, — проворчал скаут, — но, будь я на вашем месте, я б…

Его слова были прерваны внезапным появлением майора Стейси.

— Бэйли и О’Коннор вернулись! — Настроение у Стейси было приподнятое. — Только что вошли в восточные ворота. Чёрный Щит с большой шайкой минниконжу напал на них врасплох к северу от брода через Волчий ручей. Они бросили все фургоны; лейтенант Уондер и сержант Шофилд убиты, пятеро пехотинцев ранены. Бэйли считает, будто спаслись они единственно потому, что сиу передрались из-за фургонов.

— Что ж, пошлите их сюда, — распорядился Фентон, наконец пробудившись от внутренней спячки. — Послушаем, что они скажут.

— Они ушли, — отозвался Стейси. — Вскочили на свежих коней и рванули на юг. Сказали, что Клэнтон и Перес всё время были правы. Сказали, что убираются прочь, пока это ещё как-то возможно.