И погода стояла на удивление хорошая. За те три дня, что провело здесь семейство Райанов, еще не было ни одного дождя. Солнце всходило очень рано, а заходило поздно; зато зимой, насколько было известно Райану, оно вообще не поднимается над горизонтом и сразу же садится. Кто-то из новых знакомых, с кем он успел сойтись в Государственном департаменте, предостерегал, что долгие ночи могут отрицательно сказываться на маленьких детях. В свои четыре года и шесть месяцев Салли еще попадала в эту категорию. Ну а вот пятимесячный Джек, вероятно, такие вещи просто не заметит. И, к счастью, спал малыш превосходно — кстати, именно этим он и занимался сейчас, под присмотром своей няньки Маргарет ван дер Беек, молодой рыжеволосой дочери методистского священника из Южной Африки. Маргарет пришла с отличными рекомендациями… после чего ее прошлое было досконально проверено полицией Большого Лондона. Кэти отнеслась к идее пригласить няньку без особого энтузиазма. Мысль о том, что ее ребенка будет воспитывать чужой человек, скрежетала ей по нервам, словно ноготь по стеклу; однако это был почитаемый местный обычай, и иногда, как, например, в случае с неким Уинстоном Спенсером Черчиллем, он приносил весьма неплохие результаты. Мисс Маргарет подобрало ведомство сэра Бейзила — и это при том, что то агентство, через которое искала работу она сама, имело официальную лицензию правительства ее величества. Что на самом деле ничего не значило, напомнил себе Джек. Перед отъездом в Великобританию он прослушал специальный курс. «Вероятному противнику» — британский термин, который уже начинал приживаться в Лэнгли, — уже не раз удавалось проникнуть в разведывательные службы Великобритании. ЦРУ считало, что Лэнгли пока что остается неприступным, однако Джек в этом сомневался. КГБ действует чертовски неплохо, а в мире повсюду полно алчных людей. Конечно, платят русские не слишком щедро, но некоторые люди готовы продать душу и свободу за сущие гроши. При этом они не вешают себе на шею табличку с броской надписью «Я ПРЕДАТЕЛЬ».

Из всех лекций самыми нудными были посвященные проблемам безопасности. В семье Джека этими вопросами занимался его отец, а сам он так и не научился мыслить соответствующими категориями. Одно дело искать веские доказательства среди потока мусора, текущего по разведывательным службам, и совсем другое — подозрительно коситься на всех коллег по работе, с которыми при этом необходимо сохранять приветливые, дружеские отношения. Джеку захотелось узнать, не относятся ли так же к нему самому… наверное, нет, пришел к заключению он. В конце концов, он заплатил все долги сполна. В доказательство этого у него на плече остались бледные, затянувшиеся шрамы, — а также кошмарные сны о той ночи на Чесапикском заливе, в которых оружие у Джека в руках упрямо отказывалось стрелять, несмотря на все его усилия. Эти сны до сих были наполнены отчаянными криками Кэти, проникнутыми тревогой и ужасом, звучащими у него в ушах. Он ведь одержал победу в той схватке, разве не так? Почему же в снах все предстает иначе? Наверное, об этом следовало бы поговорить с психотерапевтом, вот только, если послушать старых кумушек, к «мозговеду» нужно обращаться только тогда, когда окончательно спятил…

Салли кружила по всему дому, любуясь своей новой спальней, восхищаясь своей новой кроватью, которую собирали носильщики. Джек держался в стороне. Кэти решительно заявила, что он не годится даже для того, чтобы контролировать работу, не говоря уж о том, чтобы выполнить ее самому, — и это несмотря на то, что свой набор инструментов, без которого ни один американский мужчина не чувствует себя таковым, Джек достал из багажа в самую первую очередь. Разумеется, у носильщиков был собственный инструмент — и их также проверила британская разведка, чтобы какой-нибудь агент КГБ не установил в доме аппаратуру прослушивания. Старина, так не пойдет.

— Ну, где этот турист? — произнес голос с американским акцентом.