– Да и вот… – выпроводив горничную, профессор снова подошел к шкафу. – Еще не все подарки, мой юный друг. Но, тут дело куда серьезнее… Знаете, что такое счетчик Гейгера?

Сергей напрягся:

– Что-то связанное с радиацией? Дозиметр.

– Ну да. Так. Счётчик Ге́йгера – Мю́ллера –  для автоматического подсчёта числа попавших в него . По некоторым данным, в центре Парижа седьмого июня шестьдесят восьмого года произойдет ядерный взрыв! Может быть – он и будет. А, может – и нет. Но, вы должны быть готовым ко всему, друг мой.

Счетчик Гейгера Сергей спрятал в сумку уже там, в квартире на улице Медичи. Явился под утро, просто вышел вслед за профессором на балкон… Улегся на диван, не раздеваясь. Напротив, на софе, похрапывал Патрик. Вся комната была охвачена голубовато-серым сиянием – что-то бормотал телевизор, не так давно принесенный Жан-Клодом. Забыли выключить…

Серж почтив все понимал, уже наловчился по-французски… По телевизору передавали обращение президента де Голля к нации:

– Француженки и французы, – говорил генерал, – обладая полнотой национальной и республиканской легитимной власти, в последние сутки я рассматривал все – без исключения – возможные средства для ее защиты. Я принял свое решение. В сложивших обстоятельствах я не уйду в отставку. У меня есть мандат народа, и я его исполню. Я не буду менять премьер-министра, чьи качества, твердость и способности заслуживают всеобщей похвалы. Он представит мне изменения в составе правительства, которые сочтет нужными.

Тут же запись прервалась показом демонстрации, на этот раз не студенческой. Тысячи сторонников президента прошли по Елисейским полям. Как пояснил диктор, манифестацию возглавили бывший премьер-министр Мишель Дебре и министр культуры Андре Мальро.

– А, это ты… Ну? – неожиданно проснувшийся Патрик, уселся на софе, водрузим на нос очки. – И что теперь?

– В смысле? – Сергей поднял голову.

– Что делать будем? Баррикады, вроде, уже и не комильфо… Как и революция…

– Так, оно, может и к лучшему? Что без крови… – осмелел Серж. – Ну, почти… Как там Аннет?

– Лечится, ты же знаешь… Ой! Совсем забыл сказать… Ее ж скоро выписывают! Или, сказала – сама убежит, надоело, – Патрик передернул плечами. – Надо будет вещи ей отнести. Одежду и все такое.

– Принесем… Да, я вас стеснять не буду. Помирюсь с Аньез.

– Хорошо бы! – Патрик явно обрадовался, повеселел. – Знаешь, мы все за вас переживаем. Когда вы поругались? Дня два тому?

– Ну да, где-то так…

– Помиритесь, а?

Серж ничего не ответил. Поднялся, вышел на балкон. Начиналось утро. Дворники растаскивали остатки баррикады. Студенческий бунт еще прекратился, но весьма поутих. Революционное движение молодежи к концу мая по сути сдулось. Не было ни четкой программы, ни единого центра, ни эффективно разработанных способов борьбы. Лидеры полезли в «большую политику», «карнавал» кончился… Хотя, по инерции кое-где продолжали бузить.

В центре Парижа возможен ядерный взрыв! Об этом предупредил профессор. Ядерный взрыв… Сергей покусал губы. Кто его устроит? Кому он нужен? Доктору и его людям, этому самому таинственному «Тресту»? А больше – кому? Некому. Да и кто может раздобыть ядерный фугас? Сволочи! Все правильно рассчитали: взрыв – гибель множества людей – хаос… И власть! Или – репрессии и потом – гражданская война, а уже после – власть.