— Это вы про меня? — усмехнулась Джульет. — Тогда заявляю прямо: если я исчезну из вашей жизни, то лишь по вашей вине. Я никогда не забуду все, что вы сделали для нас: вашу преданность Рубену, ваш энтузиазм в расследовании, не говоря уже о вашей безграничной доброте ко мне. Что касается вашей нерадивости, вы лукавите и возводите на себя напраслину. Я внимательно слушала показания, благодаря которым Рубена оправдали, и отметила, как тщательно вы проработали детали, придавшие делу завершенность и убедительность. Примите от меня лично, от тети, дяди и, конечно, от Рубена глубочайшую благодарность. Кроме того, вам передает нижайший поклон одна симпатичная особа…

— Какая? — спросил я без всякого интереса.

— Теперь это уже не секрет, — улыбнулась Джульет. — Нареченная невеста Рубена. Да-да, он собирается жениться.

— А, я так и думал, — пролепетал я упавшим голосом.

— Что с вами, доктор Джервис?! — звонко воскликнула она. — Приободритесь! У Рубена есть невеста, что тут плохого?

Мы проходили через ворота, ведущие с набережной на Миддл-Темпл-лейн, и я замер под аркой, удерживая руку Джульет и воззрившись на нее с немым удивлением.

— Невеста… Рубен собирается жениться… — тупо повторял я. — Он будет жениться… разве не на вас?

— Боже мой, вы переутомились, доктор Джервис, вам надо отдохнуть. Право, вы так устали, что не слышите меня: Рубен женится на своей невесте, — нетерпеливо произнесла она.

— Со мной все в порядке, я помню ваши слова, но мне что-то… Я чего-то не понимаю, — пробормотал я. — Я думал, что, поскольку между нами не все обстоит гладко, значит, вы с Рубеном…

— Ой, какая чушь! Вы решили, что я, любя мужчину, которого посадили в тюрьму, отреклась от наших с ним отношений и замаскировала их под дружбу? — слегка возмутилась она. — Ну, доктор Джервис, я полагала, что вы лучшего мнения обо мне!

— Нет, Джульет, — поспешил я оправдаться. — Совсем не это. Я был дураком и нафантазировал себе черт знает что. Простите меня. Клянусь Юпитером, как говорит Торндайк, я — полный идиот. Извините, пожалуйста, хотя бы ради моего друга.

— Да, это глупо с вашей стороны, — посетовала она, но с такой мягкостью, которая снимала всю горечь упрека. — Впрочем, мне понятна природа вашего заблуждения. Некоторые события я держала в секрете. Рубен обручился с невестой накануне своего ареста. Когда ему предъявили обвинение, он настоял, чтобы ни одна живая душа не знала о помолвке, пока он не добьется справедливости и его полностью не оправдают. Вы же понимаете, он ни в чем не виноват, и у него даже в мыслях не было, что его осудят. Я стала единственным другом, которому жених и невеста доверили свою тайну, и поклялась хранить ее. Но я не собиралась посвящать вас в такие детали, я ведь не предполагала, что вас волнует эта тема.

— Да, она меня волновала, и я терзался. Я был сущим болваном. Что же поделать? Этого уже не исправить.

— Хорошо, — кивнула она. — Допустим, я рассказала бы вам, что у Рубена есть любимая девушка. Что изменилось бы от этого в вашей жизни?

Этот вопрос она задала, не глядя на меня, но я заметил, что щеки ее побледнели.

— Прежде всего, то, — ответил я, — что я избавился бы от многих дней и ночей ненужных самообвинений и неоправданных переживаний.