— Что?!

— Что слышал. Ты вот что собираешься делать, после того как дадут офицерские “наплечники”? Командовать уборкой снега на окраине Комсомольска‑на‑Амуре? Хорошая перспектива, тем более когда тебя в чине майора выпихнут без пенсии вон. Дворником, в том же Комсомольске, тебя возьмут вне конкурса. Ведь куда еще ты рыпнешься, имея там квартиру, которую некому продать? Разумеется, это в случае, если ты попадешь в областной центр. Если нет — дело дрянь. Неужели ты для этого загубил детство во славу Суворова, а юность подарил — вернее, даришь — нашему Родному Аэромобильному?

— Ну…

— Вот тебе и “ну”! Именно против такого будущего я и делаю себе товарный вид. Буду продаваться.

— Продаваться?! В смысле по органам?

— Дурак! Зачем бы я тогда просиживал ночи над схемами “касатки” или держал по часу утюг, а? — Он имел в виду отработку привыкания к удержанию пистолета в неподвижном положении — упражнение из снайперского комплекса.

— Так что же?

— Только не рассказывай всем подряд.

— Разумеется, могила.

— Пойду в наемники.

— В наемники? Куда? К китайцам?

— Не смеши. У них своих некуда девать. В другие регионы. Я ведь еще и на английский нажимаю. Лучше всего — в теплые страны. Я ведь и в это БВАМКУСВР не просто так пошел. Можно ведь было в какие‑нибудь ракетчики. Но мы — пехота, тем более “аэро”, ценимся больше всего. Точно не знаю, но побывавшие рассказывают, за сезон можно взять то, что ты в своем гарнизоне — за весь свой “четвертак” до обещаемой пенсии. Можно вообще потом осесть за “занавесом”.

— Но там ведь придется воевать по‑настоящему?

— Ну и что?

— Могут ведь того…

— Понятное дело, но чем лучше подготовлен, тем меньше вероятность.

— Но ведь там еще придется кого‑нибудь это…

— А ты на кого учишься, на дизайнера?

— Нет, но…

— Так ведь тебя этому и учат, и, насколько могут, грамотно. Опять же, “желтые” рядом. Тоже можно при случае чему‑нибудь научиться. У меня тут один знакомый — Ин‑Ди‑Ган — такие приемчики показал. Опять же язык: почти половина населения “шарика” — китайцы.

— Толку от тех приемов? Пули изрешетят, не успеешь приблизиться.

— Это для того же товарного вида. Те, кто тебя купит, с тобой в джунгли не пойдут. Покажешь, кроме бицепса, еще и какой‑нибудь удар — заплатят вдвое больше. Кумекать надо. И зарплата будет не в рублях, даже не в юанях, а сам понимаешь в чем…

— Так ведь сейчас запрет на валюту!

— Это сейчас запрет. Он не вечный. Ты что, уже выучился, салага? И потом, вся она конвертируемая. Так что не ленись, спать будешь в гарнизонах. Лезь‑ка, братец, на брусья. Давай, давай! А то мне скучно быть сумасшедшим в одиночестве.

Дел стало больше, и жизнь приобрела какое‑то подобие смысла.

15

Обзор сверху

Итак, к 2030‑му головы, в два с половиной‑три раза умнейшие чем Петина, разрабатывали очередные вариации “Б”. Точнее, новые виды того, что может пройти над головой тех, что с мотыгой, со скоростью двенадцать Махов. Это являлось еще развитием той, ставшей классической, концепции “высокоточных парализующих ударов”. Головы в полтора‑два раза лучшие Петиной совершенствовали эти самые классические концепции. Обычно эти головы обрамлялись наплечниками золотых орластых погон. Концепция “парализующих ударов” основывалась на том, что одна высокоточная ракета, способная наводиться с помощью спутниковой системы навигации, запросто заменит тысячу авиационных бомб девяностолетней давности.