Так вот, он вполне зрелый и годный для многого. Однако в новые ополчения не берут — “подрасти, пацан!”. Зато в армию гребут всех, “Только тринадцать? Хм… — Одноногий, когда‑то подружившийся с бельгийской миной прапор думает. — В “суворовку” пойдешь? Там теперь недобор — никаких экзаменов. СПИДа, по тесту, нет, значит, здоров! Толя, оформи его как опознанного сына погибшего в Чечне офицера. Кто свидетель? Меня и пиши. Уже третий, говоришь? Ну так почему бы мне их не знать?”

Потом муштра. В общем‑то, вялая, с учетом нисходящей кривой жизненной энергии масс. Увольнения? Никаких! Пулеметы на вышках. Правда, развернуты не внутрь — во внешний затаившийся сюрпризами мир. Пулеметы старенькие, но только из консервации. Любо‑дорого смотреть. “Made in SSSR”? Нет, по‑русски: “Сделано в СССР!” Однажды внешний мир нахлынул. Нет, не на них. На намедни отстроенный Кремль. Если бы не начальник училища, бывший донской атаман, то…

“К чертям собачьим! — сказал он по телефону, а также в лицо прибывшему на “Хаммере” уполномоченному. — Нашли защитничков, “солдатушек‑браво‑ребятушек”. Раньше надо было думать! Пусть ищут резервы в других местах! Ну и что, что президент просил? Нормальный президент просить не должен. Ну, это мое личное мнение и к делу отношения не имеет. Ах, вот если на нас, тогда понятно, будем стоять до конца. Да, будьте уверены! Пулеметы у нас — не китайская подделка! А, ну так, вот после и разберемся. Судьба, она вещь такая — по‑всякому может перевернуть. Ага… До свидания! Счастья вам в личной жизни! Да, кстати, чуть не забыл. “Хаммер” вам точно нужен? Может, займете для подрастающего поколения? Я знаю, что метро не работает. И трамвайчики сдохли — тоже знаю. А такси, оно и в Африке такси. Чего ж это вы, при Кремле работаете, а долларов не имеете? Я б вам занял, если б были. Все равно недолго тем “зелененьким” зеленеть. Пора и честь знать. Ну, вы по заборчику, по заборчику, пригибаясь. Так и доберетесь”. А потом по внутреннему интеркому: “Дежурный! Училище “в ружье”! Хватит нашим мальчикам спать. Пусть почистят “калаши”.

Ему уже почти шестнадцать.

4

Твердый грунт

Достаточно крупная, но весьма неумело организованная группа людей, смело движущаяся навстречу предусмотренному другими будущему, представляла из себя частичку великанской проблемы, родившейся в прошлом веке. Эта группа была как бы снежком на заслоняющем солнце айсберге беды, нависшей над человечеством. По большому счету имелся ли смысл в сгребании метелкой снежных хлопьев на вершине этого айсберга или даже в их ковырянии лопатой? Здесь требовался хороший динамитный вагон, загнанный куда‑нибудь под монолит основания ледяной горы. Но пока никто во всей человеческой популяции Земли не ведал, где взять этот вагон и что в него положить. И поэтому те, кто сидел в засаде, ковыряли снежок. А вообще, они могли относить себя к санитарам, ведь проблема, которую олицетворял айсберг, когда‑то была исключительно медицинской. Впрочем, очень недолго.

Группа, должная угодить в клешню, была вооружена. Так что стрелять по ней без предупреждения было честно. Понятно, огнестрельное оружие группы не шло в сравнение с тем, что имелось у сидящих в засаде. Но ведь все равно они вынуждались сойтись в пределах выстрела, и, по нынешним временам, это напоминало напыщенные рыцарские манеры. Правда, того, что являлось главным в арсенале приговоренной группы, у ждущих команды на открытие огня не имелось. А ведь именно это оружие подвигнуло тех на вылазку.