— Вот и угребывай в свою Америку!

У Лонни отвисла челюсть.

— Сэр! Сэр! Сэр! — пронзительно завопил мальчик, бешено размахивая своей безобразной клешней. А потом они оба развернулись и бросились бежать. Буквально через пару секунд они завернули за угол и скрылись из виду, и только эхо их звонкого смеха еще задержалось на улице.

Лонни ошалело взглянул на Дорис.

— Похоже, что здесь, в Крауч-Энде, некоторые ребятишки не особенно жалуют американцев, — выдавил он.

Дорис нервно огляделась по сторонам.

Похоже, больше на улице не было никого.

Лонни приобнял ее за талию.

— Ну что, малышка. Похоже, придется нам топать пешком.

— Мне что-то не хочется топать пешком, если честно. А то вдруг эти мелкие побежали за старшими братьями. — Дорис рассмеялась, чтобы показать, что она пошутила, но смех получился каким-то натянутым. Ей очень не нравился этот вечер, навевающий странное ощущение выпадения из реальности. Лучше бы они с Лонни остались в отеле, право слово.

— Но, похоже, у нас нет выбора, — сказал он. — Что-то здесь не наблюдается свободных такси.

— Лонни, почему он нас бросил, таксист? Он казался таким милым.

— Понятия не имею. Но Джон очень подробно мне все объяснил. Он живет на Брасс-Энд. Это такой маленький тупичок на пять-шесть домов. И Джон говорит, его нет на схеме городских улиц. — Продолжая говорить, Лонни повел Дорис по Крауч-Энд-роуд. Прочь от телефонной будки, от ресторанчика, где продавали навынос карри и от того пяточка пустоты, где раньше стояло такси. — Нам надо будет свернуть направо на Хиллфилд-авеню, потом через полквартала свернуть налево, и первый правый поворот… или левый?.. в общем, нам надо на Петри-стрит. И там — второй поворот налево. Это и будет Брасс-Энд.

— И как ты все это запомнил?

— С трудом, — сказал он с таким потешным видом, что она поневоле рассмеялась. Лонни умел поднять ей настроение. Была у него такая замечательная способность.

На стене в коридоре висела подробная карта Крауч-Энда, где было значительно больше деталей, чем в справочнике «Как проехать по улицам Лондона». Фарнхэм встал перед ней, сунув руки в карманы, и принялся очень внимательно ее изучать. Сейчас в здании было тихо. Веттер еще не вернулся со своей прогулки, предпринятой с целью проветривания мозгов — будем надеяться, ему таки выдует из головы всю эту бредовую чертовщину, — а Реймонд, наверное, уже давно разобрался с той пакистанкой, у которой украли сумку.

Фарнхэм ткнул пальцем в то место на карте, где таксист скорее всего высадил эту американку с ее разлюбезным мужем (если, конечно, ей можно верить, в чем Фарнхэм искренне сомневался). Дорога до дома их друга казалась донельзя простой. Свернуть с Крауч-Энд-роуд на Хиллфилд-авеню, потом — налево по Виккерс-лейн, и снова налево на Петри-стрит. На Брасс-Энд, крохотном ответвлении от Петри, было от силы шесть — восемь домов. Короткий такой тупичок. Идти где-то с милю, не больше. Это кем же надо быть, чтобы там заблудиться?! Да будь ты хоть дважды американец…

— Реймонд! — окликнул он. — Ты еще здесь?

Вошел сержант Реймонд. Он собирался на патрулирование и надевал на ходу штормовку.

— Уже убегаю, моя красавица.

— Перестань, может быть, — сказал Фарнхэм, но все равно вымученно улыбнулся. Реймонда он побаивался. Стоило только взглянуть на эту мрачную гориллу со зверской рожей, как сразу же становилось ясно: он стоит слишком близко к черте, что отделяет хороших парней от мерзавцев.