Вот и лезли теперь в голову, терзали его виды всевозможных изысканных кушаний, которых ему довелось попробовать, пока он был известной на Нокте личностью. Сводило желудок, а вот слюна не вырабатывалась — нечем было утолить жажду.

— Неужели я умру этой нелепой смертью?.. — бормотал Эван. — Мало того, что она нелепая, так она ещё и долгая, и мучительная…

Промучившись ещё несколько часов, он побрёл, покачиваясь, обратно по коридору. Так добрался он до места, где проход перегораживала почти прозрачная стена. Он осторожно дотронулся до этой стены руками, и он всколыхнулась, пошла лёгкой рябью…

Он надавил руками, и стена расступилась ровно настолько, чтобы пропустить его запястья. Пальцами и ладонями он почувствовал ледяной, холодный ветер, который беспрерывно дул с противоположной стороны стены, и поспешил отдёрнуть руки назад.

Подумал: "Вот, если совсем измучаюсь здесь, то лёгкий способ самоубийства — прыгнуть на ту сторону… Меня унесёт ветер — прямо в темноту…"

Но даже и в таком мучительном состоянии мысль о самоубийстве показалась Эвану страшной. Он ещё столько не узнал в своей жизни. Новые цели открылись. Другие сферы-мирозданья, и тот чудесный, из миллиардов сияющих пылинок состоящий архипелаг в темноте…. Ведь и самой длинной жизни не хватит, чтобы исследовать все эти тайны. И как же можно прерывать его и так — слишком, до трагедийности короткую, стремительную жизнь?.. И Эван, страдающий от слабости своего тела, вернулся на прежнее место, там сел, поднял голову, и долго, с тоской и надеждой глядел на кусок лазурного неба…

Шло время, и ничего не менялось. Терзавшие его образы еды, Эван пытался отогнать другими мыслями: "как там работает Ноктская техника и мозг Существа? Выплавлено ли достаточно вещества, залатана ли дыра?.. Если всё прошло успешно, то весь мозг Существа должен был переработаться в эту зелёную массу… Интересно, а какова эта масса на вкус? Может, съедобная? Может, напоминает пирожки?.. Какие глупые мысли! Не думать о еде… Еда… еда… Если дыра залатана, то армада с железного дыра легко сможет атаковать и пробить заплатку… Что им стоит запустить ещё несколько таких мощных ракет?.. Все наши старания окажутся тщетными…"

Такие мысли, конечно, только ухудшали и без того невесёлое настроение Эвана. И он начал вспоминать Мэрианну Нэж, потом — Мэрианну Ангел, и понял, что для него они были неплохими друзьями (особенно это, конечно, относилось к Мэрианне Нэж), хорошими партнёрами в сексе, но по сути, некоторое время не встречаясь с ними, Эван и не скучал по ним. Понимал — они лишь случайности, попавшиеся на его пути… Также он уже начал забывать Призрака, который помог ему несколько лет назад на «Объекте». Где теперь этот Призрак? В какой части мирозданья он находится? Эван надеялся только, что у Призрака всё хорошо… И сколько ещё будет таких Мэрианн и Призраков на его жизненном пути?.. Стоит ли цепляться за них?.. Не станут ли они помехой в движении к конечной Цели… И вновь тёмная мысль как обухом ударила: "Да не будет уже никаких встреч. Всё! Останусь здесь, на дне этой трубы, превращусь в скелет, а потом и скелет станет прахом. И никто не узнает, куда сгинул Эван — герой Ноктских комиксов…"

И снова тянулись часы, а может — и дни, недели… Эван потерял чувство времени… Снял ставший бесполезным защитный костюм. Без костюма его самочувствие улучшилось, но недолго — снова усталость, острое чувство голода…

И, наконец — апатия…

"Я уже не дорожу жизнью. Мне всё безразлично.