|
Но все получилось наоборот. Люди, словно вышедшие из фильмов Ромеро,[5 - Джордж Ромеро (р. 1940) — американский кинорежиссер, автор нескольких фильмов о зомби — «Рассвет мертвецов», «День мертвецов», «Ночь живых мертвецов» и др.] вдруг решили, что им необходим только страх. Они убрали оружие, заперли двери и подспудно стали благодарны вирусу — мутанту. Когда-то я считал ирвинов великими воинами в продолжающейся борьбе за право жить нормальной жизнью в нашем мире. Теперь у меня возникают подозрения, что мы — просто орудия в чьих-то более могущественных руках. В конце концов, зачем выходить из дома, когда можно прекрасно жить за счет очередного дурачка, готового рисковать жизнью ради твоего развлечения? Хлеба и зрелищ. Больше нам ничего не нужно. Ты становишься циником, — заметила Джорджия. — Есть причины, — парировал я. Поэтому погибла Джорджия. Мы — она, я и наша подруга Джорджетта Месонье по кличке Баффи — стали первой новостной командой «Известий постапокалипсиса». Президент Риман нанял нас для освещения его предвыборной кампании. Тогда он еще был сенатором, а я — глупым и оптимистичным ирвином, который верил… ну, я много во что тогда верил, но больше в то, что умру раньше Джорджии. Мне никогда и в голову бы не пришло, что придется хоронить сестру. Нет уж, нам предстоит прожить на свете много лет! Мы гонялись за новостями и за правдой. Наша жизнь была полна приключений, мы наслаждались каждой секундой. Увы, ни моей сестры, ни Баффи уже нет в живых. И, кстати, отнюдь не все желали видеть Римана в Белом доме. В принципе многие люди были не против его предвыборной кампании. Они просто не хотели, чтобы он стал президентом. Они поддерживали своего кандидата — губернатора Дэвида Тейта. Я предпочитаю называть его иначе. Для меня он — жирная свинья, которую я прикончил выстрелом в башку за участие в заговоре, из-за которого погибла моя сестра. Он признался в этом перед смертью. Вернее, перед тем, как вогнал себе огромную порцию живой культуры вируса Келлис-Эмберли и вынудил меня его пристрелить. В ходе следствия у меня спросили, почему, на мой взгляд, он решил произнести речь классического суперзлодея перед самоубийством. Мне задавали еще много разных вопросов, но у меня на все был один готовый ответ. «Очень просто, — отвечал я. — Он был хитрым гадом. Он хотел, чтобы мы поняли, каким жутким стал бы наш мир, если бы мы позволили ему взять власть в свои руки. Вдобавок он тянул время. И прекрасно понимал, что, если ему удастся вколоть себе дозу вируса, мы ни за что не узнаем, на кого он работал. А еще ему хотелось, чтобы мы сочли его мозговым центром. Якобы дело только в его персоне. Но нет. Он — только верхушка айсберга». Меня спросили, почему я так считаю. «Этот гад оказался слишком туп. Он не смог бы убить мою сестру». И у следователей вопросов не осталось. Джорджия была мертва, и пули в нее и в Тейта всадил я. До Пробуждения мне вынесли бы смертный приговор. А теперь… Хорошо еще, что никто не попытался вручить мне медаль. Думаю, Рик убедил сенатора Римана, что даже намек на подобный инцидент привел бы к громкому скандалу об оскорблении федерального чиновника. Зачем лишний шум? Правда, для меня это могло бы стать шансом выпустить пар, отвлечься. Кстати, о развлечениях. Кто-то постукивал меня по колену. Я приоткрыл глаза и увидел голубя, сосредоточенно клевавшего мои джинсы. — Эй, парень, я тебе не автомат по продаже крошек. Голубь как ни в чем не бывало продолжал стучать клювом. — Тебе Бекс в птичий корм гормонов подсыпала, что ли? Даже не думай, я в курсе, что она тебя подкармливает. Я нашел чек. |
