– Не пойду, – вдруг категорически заявил Санька. – Да и что за бред, откуда здесь баня?

– Маркитанты держат. Сказали, рядом, на Ибрагимова. Говорят, знатная баня. Туда еще до войны десятки лет ходили. Не то что из других городов, из других стран приезжали. Давай, выберем что надо, и в баню.

– Не пойду, – стиснув зубы, произнес Санька. – Сам иди, если хочешь, а я перед тем, как из дому поехать, – мылся.

– Странный ты какой-то, – недовольно сказал Мальф. – Знал бы, что не захочешь, я бы вместо бани провиантом добрал.

– Ну, так возьми. Скажи, что в такую баню я не пойду. Я к другим привык.

– Да ну тебя, я с этим народом переговоры переговаривать буду. Нет так нет.

Санька развязал оба мешка и стал извлекать содержимое. Там нашлись две пары сапог и ворох солдатского обмундирования. С неожиданной педантичностью мальчик стал сортировать и раскладывать имущество на траве. В одну кучу сложил гору консервных банок разных видов и сортов. Отдельно сапоги, отдельно странного покроя штаны, куртки с золотыми пуговицами, две кучи белого исподнего из тонкого хлопка. С обувью было просто, по размеру можно было легко понять, какие сапоги кому предназначались.

– Слушай, а почему тебе такие, – Санька отставил в строну кирзачи, – а мне вот это?

Он держал в руках аккуратные, даже изящные, мягкие яловые сапожки.

– Кирза больших размеров, а кожа с давних времен – для всякой мелкотни вроде тебя.

– Я не мелкотня! – возмутился Санька и принялся перебирать одежду, откладывая в сторону вещи размером поменьше.

– Никогда такой одежи не видел. Это военное, что ли?

– Это от советской армии. Хэ-бэ.

– Чё? Какой армии? А хэ-бэ – это что?

– Историю тебе учить надо. Хлопчатобумажная форма рядового состава Советской Армии. Тут не то важно, откуда это все, а что оно у маркитантов, спустя двести лет, как новенькое, сохранилось. Одевайся.

Мальф выбирал комплект для себя. Он прикладывал китель к плечам, проверяя длину рукава, сверял бирки на кителе и белье и, в конце концов, нашел необходимое. Разложив обмундирование на траве, он скинул ветхую рубаху, приготовился натянуть белоснежную армейскую нижнюю сорочку с длинными рукавами.

– Ой, где это тебя так? – не выдержал мальчик.

Вся спина Мальфа была изрезана, словно кто-то, не глядя, тыкал в нее ножом. Раны были свежие, но уже затянувшиеся.

– Что, где?

– А вон спина вся подранная.

– Поцарапался, – недовольно ответил Мальф. – Не болтай, переодевайся.

Санька насупился и стал по примеру старшего выбирать форму и для себя.

– А это что за штаны такие? Для задницы большой, что ли? – Санька держал в руках бриджи, штанины которых грустно повисли тесемками до самой земли.

– Слушай, не тупи. Так положено. Низ в сапоги, а выше колена широко, чтобы удобно было, – сердито объяснил Мальф.

– А… понял, – ничего не понял Санька.

Он прикладывал к себе гимнастерки и галифе, подражая Мальфу, но все никак не мог сделать выбор.

– Ты что как красна девица примеряешься? – недовольно пробурчал тот и, скинув свои обветшалые порты, стал натягивать новенькие солдатские кальсоны. – Учись!

Санька почему-то сразу повернулся спиной к Мальфу. Потом с кучей вещей в руках отправился за деревья. Через несколько минут он вернулся полностью облаченный. И хотя ясно было, что солдатское обмундирование он не носил никогда, форма оказалась аккуратно заправлена.