|
Или вот – на дубу, правда, там уж больно высоковато, но зато – вольготно, есть, где пищаль пристроить – караульным на пост полагалась пищаль, хоть порох и экономили. Ну… где еще можно? Сосна, дуб… вот, в орешнике – тоже, пожалуй… Хотя, нет – пчелы. Во-он, кружат, видно, это именно у них там гнездо, а не у часового. Местечко-то занято, ага. Значит – дуб, сосна… И все, пожалуй… Ну, не тот же чахлый осинник?
– Дуб, – подумав, промолвил Рат. Легоша улыбнулся и цыкнул зубом: – А я на сосну думаю. А Велесий ничего не ответил. Просто повернулся и пошел себе… к осиннику. Именно там он и оборудовал себе укрытие, да так умело и ловко, что даже Ратибор диву давался. Вроде бы пригорок, но лишних осинок нарубил, наставил – и обзор вполне достаточный и себя, родного, никому не видать, да и кто на это место подумает-то? И пути отступления продуманы грамотно – оврагом, и порох сухой – берендейка-пороховница не наземь брошена, подвешена на воткнутой в землю палочке, замаскирована ветками да жухлой осенней травой. Умно все сделал Велесий, грамотно. Рядом, в наскоро скрученном из коры туеске, блестел янтарем мед. – Из орешника принес, – смущенно пояснил рыжий. – Я от пчел слово заговоренное знаю. Ратибор спрятал усмешку – вот и урок. Не все, кто моложе, обязательно глупее тебя. Устроившись на наблюдательном пункте, все трое еще раз внимательно осмотрели округу, старясь выявить– чего раньше не было, и что появилось новое, толкали рыжего локтями – а там туманок был? А птицы стаями такими кружили? – Туманок с утра был, – покивал Велесий. – А птиц я специально прикормил – крупы насыпал. Сейчас-то они вон спокойные, поют себе, щебечут – уху радостно. – А, так ты их на радость себе прикормил? – не преминул подколоть Рат. – Чтоб пели, чтоб… Оп! Юноша вдруг оборвал фразу на полуслове, кивнув влево, на заросли гигантской, в три человеческих роста, смородины. Щебетавшие там прикормленные хитрым Велесием птички вдруг встревоженно закружили, и щебетали уже по-другому – не благостно, довольно и сыто, а – резко, отрывисто, словно бы предупреждая собратьев об опасности. Ясно было – кто-то в смородине прятался, и явился он совсем недавно, буквально только что, если судить по поведению птиц. Приглядевшись, парни заметили и парочку резко вспорхнувших рябчиков, и качнувшуюся ветку. Вроде бы как от ветра качнулась, да только ветра-то не было, и денек стоял погожий – солнечный, теплый и тихий, настоящая золотая осень. – Там мы его не возьмем, – прошептал рыжий. – Кто бы это ни был. Позади овраг – уйдет. Да по нему, верно, и пришел. Легоша качнул головой: – Да ты, я смотрю, все овраги тут знаешь. – Да-а… Однако, на стрелу – не взять – далековато. Нервно пощипывая подбородок, Ратибор напряженно соображал, каким образом выманить прячущегося из кустарника. Может, это просто дикий зверь – рысекот, волкособ или еще какая хитрая, злобная и абсолютно не боящаяся человека тварь. |
