«Воеводы учат – задержать дыханье, не дышать, не шевелиться и плавно нажать на спусковой крючок. Никогда не делай так, сын! Не дышат и не шевелятся только мертвые. Сердце ты не остановишь, а значит, и рука все равно будет дрожать, хоть ты того и не замечаешь. И пусть дрожит, хорошему стрелку это не помеха. Просто делай свое дело…»

Ратибор и делал. Воображаемая линия «глаз – целик – мушка» плясала в районе левого бедра бегущего, словно приклеенная, следуя за всеми выкрутасами нео. Именно плясала – чуть ниже, чуть выше, чуть левее-правее. Рат не подлавливал выстрел, как делают неопытные стрелки, он его и не ждал, помня матушкины слова: «Неожиданность – главное условие меткости». Просто словно приклеил ствол к бедру нео, и медленно тянул спусковой крючок…

Вспугнув стаю птиц, гулко громыхнул выстрел.

Схватившись за левое бедро, лазутчик громко завопил и как подкошенный рухнул в пожухлую листву. Судя по всему, он был один, а не в составе десятки или пятерки, иначе б сотоварищи давно выскочили бы. Яростных и неукротимых дикарей в башнях всегда считали недоумками, чуть ли не животными. Только покойная матушка Рата предупреждала – мутировавшие «новые люди» весьма сообразительны и могут быстро развиваться, нужен лишь учитель.

Подстреленный враг оказался экземпляром славным. Несколько тощеват, но высокий… нет, скорее длинный: длинное жилистое тело, длинные руки, длинные ноги – видать, специально выбирали такого для разведки. Из одежды набедренная повязка из шкуры гигантской рыси, и такая же накидка на плечах. Все тело покрыто клочковатой коричневой шерстью, лишь морда, ладони и пятки – голые.

С воем держась за рану левой рукой, нео грозно скалился и пытался достать подбежавших парней огромной суковатой палкой, которую так и не выпускал из рук.

Вернув пищаль Велесию, Ратибор забрал у него пояс и велел тут же отправляться в укрытие – зарядить оружие, да и следить – мало ли что. Пленного же дикаря нужно было срочно перевязать, перетянуть рану, пока не истек кровью. Юноши – переглянулись, Рат подкинул на руке пояс рыжего. Для перетягивания раны вполне должен был подойти. Хмыкнув, парень кивнул Легоше. Тот все понял – прыгнул да саданул буяна по башке кулачищем. Бил умело – за то и ценили.

После удара нео выгнулся дугой, выпучил глаза и застыл.

– Не помер бы, – приступая к делу, посетовал Рат.

Легоша осклабился:

– Не помрет. Черепа у дикарей крепкие.

Хмыкнув, Ратибор сноровисто перетянул рану поясом, подложив матерчатую прокладку – пришлось пожертвовать подолом собственной рубахи, сотканной мастерицами Погорелой башни.

Кожа, точнее шерсть, дикаря оказалась вымазана – не то слизью, не то белесым маслом – похоже, растительного происхождения. Субстанция пахла травой, правда «лекарь» пока не мог разобрать, какой именно.

– Сзади!

Звонкий голос Велесия разорвал наступившую лесную тишь. Ратибор резко вскочил на ноги, выхватывая из ножен меч…

…и с облегчением перевел дух, увидев выходящих из ельника парней во главе со Сгоном.