На самом деле он почти ничего не понял. Но дальше уточнять не рискнул, чтобы лишний раз не злить и без того злого Фрола. Какой-то там ногомяч… Одни пинают по этому мячу, другие зачем-то смотрят и от этого болеют. Их что, пытали таким образом? Да еще фаны какие-то с гладиаторами, жертвоприношения…

Нет, это выходило за границы его понимания. Хотя следовало признать, что и границы были очень узки. Что-то случилось с его памятью совсем недавно. И он многое забыл. Да что там многое? Почти все. А с Аленой толком переговорить не успел. И теперь…

Он посмотрел на лицо девушки. Оно выглядело очень бледным, даже серым. И безжизненным. Но Тим чувствовал, что она дышит. И ощущал, как бьется ее сердце, потому что крепко прижимал Алену к груди. По крайней мере ему так казалось, что ощущает…

– Сюда, Тимоха, – велел Фрол.

В обе стороны от разрушенного бомбой зала тянулся коридор. Они повернули налево. Но прошли немного – сделав с десяток шагов, Фрол остановился перед закрытой дверью и сказал, выразительно покачивая ладонью:

– Давай.

– Чего давай? – не понял Тим.

– Цепь свою давай, золотую.

– Зачем?

– Ты чего, дурак? Я ее Гермесу покажу.

– Нет, – сказал Тим. – Степан сказал: не по Сеньке шапка. Этот вопрос пусть Гермес решает. Заметано?

Фрол выкатил глаза и приоткрыл рот. Судя по багровевшей физиономии, ему явно хотелось сказать Тиму что-то проникновенное. Однако нужных слов не находилось. Пожевав губами, охранник тяжело выдохнул и буркнул:

– Ну, смотри, я хотел, как быстрее. Ладно, чудило, стой здесь. Я старшине доложу.

Затем он два раза сильно стукнул кулаком в дверь и тут же приложил к ней ухо. Тим уха не прикладывал, но все равно расслышал, как в комнате рявкнул мужской голос. Фрол поправил на голове шапочку с козырьком и, многозначительно покосившись на Тима, с напряженным лицом зашел в комнату.

Дверь он захлопнул за собой, и Тимур вдруг занервничал. Возможно, он поступил неправильно, не отдав Фролу золотую цепь? Теперь все может затянуться… Но и Фрол не очень хороший парень. Грубо разговаривает и глаза мутные. Нельзя ему доверять. Может, просто зайти следом и самому переговорить с этим самым, как там его?..

Тут дверь распахнулась, и на пороге появился высокий пузатый мужик с аккуратной бородой. Одет он был примерно так же, как и остальные маркитанты, которых Тим до этого успел увидеть: в синие трикотажные штаны, вытянутые на коленках, и черную кожаную куртку с застежкой-молнией. На ногах – низкие ботинки из мягкого материала и с толстой прорезиненной подошвой.

В общем, типичный браток середины девяностых годов XX века в трениках и кроссовках марки «Адидас» – только биты в руках не хватает. Но Тим в те легендарные времена никогда не жил, поэтому никогда не слышал ни о братках, ни о трениках. Ни, тем более, о каком-то Адидасе. Лишь подумал, что было бы неплохо обзавестись такой же одежкой. Удобно в ней, наверное. А то он в своих лохмотьях…

Додумать не успел, потому что мужик, остановившись в метре от Тима с Аленой, отрывисто спросил:

– Эти, что ли, «лесные»?

– Они самые, Гермес, – подтвердил Фрол, возникая вслед за мужиком из дверного проема. – Вот это Тимоха, а это… Ну, девка, в общем, его. При смерти она, похоже.

– Это Алена, – сказал Тим. – Она не при смерти. Но сильно ранена. Вы должны ей помочь. Мы…

– Мы вам ничего не должны, парень, – резко оборвал старшина. – А вот вы уже наши должники, потому что приют получили. Фрол сообщил, у тебя золото есть? Где оно?

– Вот, – сказал Тим.