Вот почему Гермес от него ничего путного не услышал, за исключением однообразно повторяемого: «Мы – лесные люди», «Мы жили в лесу», «На нас напали нео», «Мы дрались с нео и убежали от них». И всё. На уточняющие вопросы Тим лишь пучил глаза и отвечал: «Не помню, меня сильно ударили по голове».

Такое поведение Тима изрядно озадачило старшину. И он вдруг задал совсем странный вопрос: «Тимоха, почему днем светло, а ночью темно?» – не иначе как решил, что Тим полный идиот.

Тим чуток подумал и ответил: «Потому что днем на небе есть солнце, а ночью нет».

Гермес облегченно хмыкнул и спросил: «Почему у людей на руках всегда пять пальцев, а у мутантов разное количество?»

Вопрос был очень сложным. Наверное, на засыпку. Но Тим с ним справился, заявив: «Потому что они мутанты. Вон у вас на площади памятник мутанту стоит – так у него вообще головы нет».

Старшина в изумлении задрал брови, но как раз в этот момент в комнату зашла пышнотелая Марфа. И допрос прекратился. Зато началось другое – в какой-то степени более интересное. Но не особо понравившееся Тиму.

Когда Марфа появилась, то Гермес заявил:

– Ага, хорошо. Познакомься, Тимоха, это наша Марфа-ключница. – Наклонив голову, он внимательно посмотрел на Тима: – Ключница, понимаешь?

– Нет.

– Ну, каптенармус наш… Тоже не слышал?

– Нет, – искренне признался Тим. – А что это такое – кап… капе…

– Не что, а кто. Ладно, не ломай язык. Для тебя она просто ключница. Короче, Марфа у нас заведует хозяйством. А сейчас займется тобой. Марфа, Тимофей у нас, вроде бы, из общины лесных людей. Но я в этом не уверен.

– Почему? – спросила Марфа, с любопытством косясь на незнакомца.

– Потому что он почти ничего не помнит. Говорит, по голове сильно ударили. Осмотри его, как следует. На предмет всего там… В общем, как следует. Ну, ты понимаешь… – И он подмигнул ключнице.

– Понимаю, – сказала Марфа, окидывая Тима пристальным взглядом. Тот аж засмущался немного. – Грязный он только очень. Сполоснуть бы его… хотя бы из шланга.

– Успеем. Ты глянь пока так… хм… по основным параметрам. Тимоха, сними с себя эти лохмотья.

– Всё снимать? – уточнил Тим.

– Разумеется, всё. Тут и снимать нечего. Только вон там, у стены. – Гермес с брезгливым выражением показал пальцем в угол за дверью.

Тим отошел к стене и разделся. Снимать, и в самом деле, было почти нечего – подсумок с поясом, набедренную повязку, да по паре тряпичных обмоток с каждой ноги. Ну и примитивные сандалии с резиновыми подошвами из автомобильных протекторов тоже снял – уж раздеваться, так раздеваться. Сложил все это добро в углу и развернулся лицом к маркитантам в самом что ни на есть натуральном виде – в том, как говорится, в чем мать родила. Разве что шнурок с зубом нео снимать не стал – какая же это одежда?

У Гермеса, как только Тим развернулся, сразу отвисла челюсть. И лицо поскучнело. А вот у Марфы, наоборот, лицо оживилось, а глазки аж прямо заблестели.

– Однако! – воскликнула она. – Вот это жеребец!

– Ты это, эксперт хренов, – сказал старшина. – Пока воздержись от комментариев. Осмотри и все.

– Молчу, как рыба, – ответила ключница, приближаясь к Тиму. – Встречается же подобное. Знала бы, давно бы к «лесным» ушла жить. Тим, у вас там все такие?

– Какие? – спросил Тим.