Да, конечно, это была идея Захара, но Игорь ведь сам вызвался составить компанию старшему товарищу. Так что вина здесь и его немалая. Будь Захар один, он бы наверняка бы не впал в ступор, как шестилетка, и мигом спрятался бы в нору от многоногой твари, раньше, чем та успела бы покинуть свой угол. А так юнаку пришлось вступаться за малыша и рисковать собой ради его спасения.

Игорь оперся на руки и, сев, с надеждой уставился на черный зев подземного хода. Эх, а ведь если б не выкопала этот тоннель шальная крысособака, и не случилось бы всей этой беды!..

Ага, а еще лучше, чтоб войны никогда не было. Тогда б не случилось ни пауков таких громадных, ни московской Зоны… и не пришлось бы одним умирать за других. Но война ведь все-таки была. А, значит, и мечтать об ином – бессмысленно и даже глупо…

Надежда медленно, но верно умирала. Каждое мгновение, проведенное в томительном ожидании, было мучительно-долгим, длиной с самую настоящую вечность. Минута сменяла другую, однако ничего не менялось. Черный зев, темная ночь, тишина.

Игорь утер нос рукавом рубахи.

Похоже, все. Не придет Захар.

«Может, слазить обратно?» – мелькнула мысль.

А смысл? В бою Игорь не помощник, раны врачевать тоже не обучен, да и нечем ему их лечить – в карманах только оторванная пуговица да моток нитки. Наверное, надо бежать за взрослыми, во всем сознаваться и вместе мчаться за стенку, в обход, поскольку через лаз пролезть разве что детишки смогут.

Игорь закусил губу, затравленно оглянулся на дома позади. Успеют ли? Может, и успеют, если прямо сейчас позвать…

Он уже поднялся, чтобы отправиться за подмогой, когда ему почудился какой-то шорох. Кажется, он доносился как раз из подземного хода. Нахмурившись, Игорь подступил к лазу вплотную и прислушался.

Похоже, кто-то там пыхтит и фыркает.

Лоб Игоря моментально покрылся испариной. А не мог ли в лаз протиснуться тот же злополучный паук? Да нет, вряд ли, уж слишком мутант был велик. Неужели все-таки Захар? Или, может, вырывшая ход крысособака решила вернуться?

Последняя догадка заставила Игоря опасливо попятиться. А ну как и вправду зубастое недоразумение вырвется из потайного хода наружу и сразу вцепится ему в нос? От одной мысли стало дурно.

А пыхтение тем временем становилось громче с каждой секундой. Игорь готов был дать стрекача в любую секунду. Стоит только наружу высунуться очередной мутировавшей твари, и он сразу…

Но тут из лаза вынырнула голова Захара и нагло подмигнула мальчишке.

– Я победил, малолетка, – заявил юнак, выбираясь наружу. – Победил паука.

И самодовольно улыбнулся, глядя, как Игорь выпучивает глаза и ошарашенно открывает рот…

Дружинник открыл глаза и уставился в грязную стену напротив. В помещении, где Игорь оказался, было слишком мало света, и потому разглядеть комнату как следует не получалось.

Да и, честно говоря, не больно-то и хотелось.

– Когда мы его сожрем? – донесся до его ушей знакомый голос.

«Кажется, этого звали Руф?»

Последнее, что помнил Игорь – толпу нео, через которую он продирался к названому брату. Одного дикаря отпихнул, сцепился со вторым, а потом провалился в темноту… и снова увидел сон, который периодически навещал дружинника в течение последних пятнадцати лет. Ему было шесть, когда Захар спас его от паука-мясоеда, и это положило начало крепкой дружбе между двумя отроками.