Откуда, кстати, и придумка с огнетушителями. Таким вот макаром они иногда усмиряли бунты в тоннелях и трюмах кораблей – там это действовало очень даже успешно. Пресловутый стереотип человеческого мышления… Работало там – сработает и здесь.

Не вышло – на такое нестандартное поведение противника они не рассчитывали. Одно дело – разгонять безоружных бунтовщиков, и совсем другой расклад – налететь на хорошо вооружённого и крайне неприятного персонажа. Да и с боезапасом, как я и полагал, вышел затык.

Наиболее серьёзные потери они понесли от огня носовой скорострелки – она выкашивала коридор почти на полсотни метров вглубь. А поскольку все солдаты были размещены в кубриках, выходивших в упомянутый коридор… им конкретно не повезло. Ибо все, кто выскакивал оттуда по тревоге, так и не успев ничего понять, попадали под бушевавший за дверью стальной вихрь. Переборки, способные противостоять давлению воды, оказались плохой защитой от двадцатимиллиметрового калибра.

Ну и гранаты… от них тоже досталось «на орехи» очень многим.

Стало также понятно, почему никто сначала не рванул в радиорубку. Без указания капитана или вахтенного офицера радист мог – и обязан был – послать кого угодно пешим прогулочным маршрутом. Попытки же пробиться хоть к одному, хоть к другому оказались безуспешными.

Ворвавшиеся на палубу морпехи без особого труда подавили слабое сопротивление разрозненных групп охранников. Тем ещё и по глазам прилетело основательно, да и «Факелы», которые разбрасывались штурмующими, нимало не способствовали поднятию боевого духа.

В плен взяли двадцать шесть человек, ещё около трех десятков стащили в пару кубриков – передвигаться самостоятельно они не могли. А так им приставили пару человек из их же, кстати, числа, которые должны были за ними ухаживать, да выставили охрану, пресекавшую любые попытки кого бы то ни было выбраться в коридор. Пленных же загнали в трюм нашего корабля. Там, как выяснилось, имелся соответствующий, хорошо огороженный закуток.

Капитан корабля, кстати, при штурме не пострадал. Хватило ума не выглядывать из каюты – по коридору вовсю летали всякие неприятные штуки.

Так что теперь он подробно отвечал на все вопросы Слона. Потел, волновался, но ответы давал вполне исчерпывающие.

Основной груз корабля состоял из продовольствия – у нашего зампотыла теперь имелись основания для того, чтобы облегчённо вздохнуть. Различные запчасти – именно их, как и оказалось, разместили на кормовой палубе.

Повреждения мостика были не настолько серьёзными, чтобы корабль не смог бы самостоятельно следовать по нужному курсу. На него перешла трофейная команда во главе с главстаршиной Федотовым, и трофей тотчас же повернул в нужном направлении. Под бдительным оком подполковника радист, который уже вполне успел к тому времени очухаться, отстучал текст радиограммы, после чего его препроводили в отдельную каюту, где и заперли. А на дежурство у передатчика уселся наш человек.

– Да, – кивнул министр обороны. – Такого развития событий не мог предусмотреть никто. Но в этом есть, пожалуй, и определённые плюсы.

– Например?

– Перешедший оттуда корабль по самый клотик забит крайне интересными вещами.

– По самый… что?

– Простите… Загружен до верхушки мачты.

– Понятно. И что же там такого имеется?

– Станки, энергоустановки, генераторы поля, материалы по их созданию. Вон наш главный академик туда просто с головою нырнул – и назад вылезать пока не собирается.

– Да, – согласился глава государства, – я прочитал его отчёт.