Госпожа Су указала своей палкой на бот:

– На этом боте мы найдем те врата, что вы ищете. Моя задача, госпожа Оуне и принц Элрик, защищать вас. Не бойтесь меня.

– Мы тебя не боимся, моя госпожа, – со всей искренностью сказала Оуне. Голос ее звучал мягко. Элрика ее манеры ввели в недоумение, но он решил, что она отдает себе отчет в ситуации, в которой они оказались.

– И что это значит? – пробормотал Элрик, когда госпожа Су спустилась к боту.

– Я думаю, это значит, что мы близки к Крепости Жемчужины, – сказала Оуне. – Она пыталась нам помочь, но сама толком не знает, как это сделать наилучшим образом.

– Ты ей доверяешь?

– Я думаю, если мы доверяем себе, то должны доверять и ей. Мы должны знать, какие вопросы можно ей задавать.

– В том, что касается доверия к госпоже Су, тут я доверяю тебе, – улыбнулся Элрик.

Повинуясь настойчивому зову госпожи Су, они забрались в бот. Судно слегка покачивалось на темной воде – не реки, а искусственного, как показалось Элрику, канала, ровного и глубокого, чуть искривлявшегося и исчезавшего из виду милях в двух от них. Элрик поднял голову – он так и не мог понять, то ли над ним такое странное небо, то ли своды огромной пещеры. Он увидел лестницу вдалеке и снова спросил себя, что сталось с людьми, на ней находившимися, когда они разбежались при нападении воина Жемчужины.

Госпожа Су взялась за массивный румпель. Одним движением вывела она судно на середину канала. И почти сразу же пространство по сторонам канала выровнялось, превратившись в унылую серую пустыню, лишь только впереди видны были островки зеленой листвы и проступали очертания холмов. Свет был тоже каким-то странным, и это сразу напомнило Элрику осенний вечер. Он чуть ли не ощущал аромат поздних роз, опадающих листьев, фруктовых садов Имррира. Он сидел на носу бота, рядом с ним – Оуне, опираясь на его плечо. Он удовлетворенно вздохнул, наслаждаясь этим мгновением.

– Если остальная часть наших поисков пройдет в такой обстановке, то я с удовольствием буду сопровождать тебя в подобных предприятиях, госпожа Оуне.

Она тоже пребывала в хорошем настроении.

– Да, тогда весь мир пожелает стать похитителями снов. Бот вошел в изгиб канала, и они насторожились, увидев какие-то фигуры по обоим берегам. Эти печальные, безмолвные люди, одетые в белое и желтое, смотрели на плывущее судно глазами, полными слез, словно присутствовали на похоронах. Элрик, однако, был уверен, что они оплакивали не его и не Оуне. Он окликнул их, но они, казалось, не слышали его. Почти сразу же они скрылись из виду, и теперь Элрик видел поднимающиеся возделанные террасы, на которых росли виноград, фиги и миндаль. В воздухе стоял аромат созревших плодов. Некоторое время вдоль берега вровень с ними бежало какое-то животное, похожее на лису, но потом оно исчезло в кустах. Чуть позднее появились обнаженные загорелые люди, которые на четвереньках пустились бежать вдогонку за ботом по берегу, но скоро им это наскучило, и они скрылись в подлеске. Канал стал более извилистым, и госпожа Су была вынуждена всем своим весом наваливаться на румпель, Чтобы вести бот.

– Зачем канал сделали таким? – спросил Элрик, когда они снова оказались на прямом участке.

– То, что было над нами, теперь впереди, а то, что было внизу, теперь позади, – ответила она. – Такова природа всего этого. Я штурман, и я знаю. Но впереди, там, где темнее, река прямая. Я думаю, это сделано для облегчения понимания.

Слова ее были столь же непонятны, как и слова воина Жемчужины, и Элрик попытался разобраться в них с помощью новых вопросов.

– Что помогает нам понять река, госпожа Су?

– Их природу, свою природу.