– И Жемчужина находится там? – спросил Элрик, вспомнив о сделке, которую он заключил с господином Гхо, о мучительной смерти, которая ожидает Аная, о предсказаниях Оуне.

– Конечно, – с удивлением сказал Шамог Борм. – Некоторые считают, что она правит всем двором, а может быть, и всем миром.

– И так было всегда? – вкрадчиво спросила Оуне.

– Я уже говорил, что не всегда. – Шамог Борм посмотрел на них так, словно они оба были неразумные дети. Потом он опустил глаза – мысли о собственном бесчестии и унижении захватили его.

– Мы надеемся ее освободить, – сказала Оуне. – Ты не хочешь пойти с нами и помочь нам?

– Помочь не в моих силах. Она больше мне не верит. Я изгнанник, – сказал он. – Но я могу дать вам мои доспехи и мое оружие. Так что хотя бы какая-то часть меня сможет сражаться за нее.

– Благодарю, – сказала Оуне. – Ты очень щедр.

Шамог Борм оживился, помогая им выбрать оружие из своего арсенала. Элрик обнаружил, что нагрудник, наголенники и шлем идеально ему подходят. Такие же доспехи нашлись и для Оуне – правда, ей пришлось затянуть их на себе ремнями, потому что она была поменьше их владельца. Элрик и Оуне в новых доспехах были как близнецы, и это затронуло в Элрике какую-то глубинную струну, он испытал чувство удовлетворения, объяснить которое не мог, но которому был рад. Доспехи давали ему не только большее ощущение безопасности – он чувствовал и приток сил, которые вскоре в грядущих столкновениях понадобятся ему (он чувствовал это) в полной мере. Оуне предупреждала его о коварных ловушках Крепости Жемчужины.

Дары Шамога Борма не кончились – за этим последовали два серых коня, которых он вывел из конюшни, расположенной за домом.

– Это Тарон и Тадия. Брат и сестра, они двойняшки и Никогда еще не разделялись. Однажды я использовал их в бою. Однажды я поднял оружие против Сияющей империи. Теперь мое место займет последний император Мелнибонэ, который исполнит мою судьбу и покончит с осадой Крепости Жемчужины.

– Ты знаешь меня? – Элрик внимательно посмотрел в Лицо красивого молодого человека, предполагая увидеть в нем свидетельства обмана или даже иронии, но эти глаза смотрели на него честно и откровенно.

– Один герой знает другого, принц Элрик. – И Шамог Борм пожал Элрику предплечье – дружеский жест обитателей пустыни. – Пусть ты получишь все, что хочешь получить, и пусть честь сопутствует тебе. Желаю того же и тебе, госпожа Оуне. Своим бесстрашием ты превосходишь всех. Прощайте.

Изгнанник смотрел на них с крыши своего дома, пока они не скрылись из виду. Теперь высокие горы были рядом, они почти окружали их, и Элрик с Оуне видели широкую белую дорогу, теряющуюся в горах. Свет был как в летнее предвечерье, хотя Элрик так и не знал наверняка, что у них над головой – небо или далекий свод огромной пещеры, потому что солнца он здесь не видел. Неужели царство Снов представляло собой бесконечный ряд таких пещер, или же похитители снов нанесли на карту не весь мир? Могут ли они пересечь эти горы, пересечь безымянную землю за ними и найти там седьмые врата, которые в конце концов снова приведут их в землю Общих Снов? И найдут ли они Джаспара Колинадуса там, где оставили его?

Когда они добрались до дороги, оказалось, что она выложена мрамором, но кони были так хорошо подкованы, что ни разу не поскользнулись. Стук их копыт разносился по широкому проходу, привлекая внимание газелей и диких овец, которые прекратили щипать траву и подняли головы, глядя на двух серебристых всадников на серебристых конях, направлявшихся на битву с силами, подчинившими себе Крепость Жемчужины.

– Ты разобралась в этих людях лучше меня, – сказал Элрик Оуне, когда дорога начала уходить вверх, к середине горного кряжа, и воздух стал холоднее, а небеса обрели ярко-серую окраску.