Изменить размер шрифта - +

Марина ушла на кухню, закрыв за собой дверь, и принялась готовить ужин. Достала бекон, яйца, порезала помидоры. Ужин будет простой, но сытный. Накрыла стол в кухне, потому что они всегда здесь ели, так было проще. Нарезала хлеб и поставила на стол масло. Когда вскипел чайник, заварила чай. Бекон на сковороде весело зашипел, запузырился, распространяя аппетитный запах. Марина разбила на сковороду несколько яиц и побрызгала сверху растопленным салом. В духовке у нее был уже готовый ревень, но его следовало подогреть, поэтому она включила духовку и пошла звать дедушку.

Но не успела она дотронуться до дверной ручки, как ясно услышала в гостиной голос Гедеона:

— Я знаю, конечно, есть риск, не надо мне постоянно напоминать. Но я готов взять все на себя.

— Не нравится мне это, — голос Гранди звучал хрипло, слышно было, что он взбешен.

— Сочувствую, — произнес Гедеон сердито, никакого сочувствия в его голосе не было. — В конце концов, это только мое дело.

— Только твое?

— Тише! Ты что, хочешь, чтобы она услышала? — Голос Гедеона приблизился. — Дверь закрыта?

— Твое дело? Что ты имеешь в виду? — не отвечая на вопрос, продолжал настаивать дед. — Если Марина заподозрит…

— Она ничего не узнает.

— Нечего тебе было сюда приезжать.

— Я же не собирался с ней заговаривать. Я рассказывал тебе, она стояла на самом краю скалы, и мне показалось… — Голос Гедеона прервался, он хрипло выдохнул.

— Ты извини меня, извини, — Гранди смягчился, подобрел. — Это, наверное, было для тебя шоком.

— Шоком? — Гедеон зло рассмеялся. — Да я в жизни так не пугался. Мне показалось, я не успею до нее добежать.

Они замолчали. Марина слушала, нахмурив лоб. Значит, все-таки она оказалась права: Гранди знает Гедеона и что-то между ними было. Это «что-то» сердило деда.

Вдруг она услышала яростное шипение сковороды и бросилась снимать ее с плиты. Разложила яичницу на подогретые тарелки, подала на стол остальную еду и позвала Гранди. Через минуту он явился, и она сказала:

— Все готово.

Дедушка кивнул:

— Крикну Гедеона.

Но тот уже входил, наклонив голову, загораживая низкий дверной проем плечами. Вдохнув запах бекона, воскликнул:

— Умираю от голода!

Марина улыбнулась и указала ему на стул:

— Садитесь и ешьте, пока горячее. — Взяла пузатый коричневый чайник: — Чай с сахаром и молоком?

Гранди ел медленно, низко наклонив голову. Марина пододвинула ему чашку с чаем и не переставала наблюдать за ним. Меж насупленных бровей у деда на лбу залегла морщина, лицо было хмурым.

Погладывая время от времени на Гедеона, она думала, какие у них могут быть секреты. Однако ей и в голову не приходило, что здесь кроется что-то серьезное. Гедеона она совсем не знала, но его лицо внушало ей доверие. В резких чертах была сила и уверенность. Ей казалось, что слову этого человека можно верить.

Сидя за столом, Марина строила разные предположения, например, сколько лет может быть гостю. Около сорока? Женат ли он? О мужчинах она знала совсем мало. Проведя всю жизнь вместе с дедом в уединенном доме, она почти не встречалась с людьми посторонними, исключение составляли редкие постояльцы. Она не дружила с местными молодыми людьми, поскольку все свободное время проводила за роялем.

Руффи лежал на полу кухни, выложенном красной плиткой, и терпеливо ждал остатков ужина. Поев, Марина нарезала для него беконную шкурку и положила на пол. Руффи туг же ее проглотил. Он обожал беконную шкурку, и, чтобы он не подавился, глотая ее целиком, приходилось резать ее на кусочки.

Быстрый переход