- Потом пришли наши и твой Фишер с позором покидал эти места, - продолжил Зверев, - он спрятал икону в подвале этого здания и после войны решил, что сумеет её забрать. Он сразу же пришёл к тебе, после того как вернулся в Псков, или после того как его опознал старик Дудукин на площади жертв революции?

- Фишер приехал сюда не зная жив я или нет. Мы потеряли друг друга в момент наступления Красной Армии. Фишер раздобыл удостоверение сотрудника милиции, где-то заимел форму и пришёл всё разведать. Тут то его и узнал этот ваш старик. Фишер убил его не задумываясь. В тот день он увидел меня возле здания и проследил за мной. Он явился ночью, и сказал что я должен помочь ему попасть в здании управления. Я сразу понял, что это неспроста, я догадался что ему что-то нужно, а этим чем то может быть только "Святой из Вифсаида". Фишер спрятал икону в подвале, но не сказал где именно.

- Фишер не доверял тебе, - уточнил Шувалов, - ты ведь спокойно мог проникнуть в подвал и забрать икону.

- Вот именно, но это фашистская сволочь упёрлась, он сказал, что должен попасть в здание милиции всё сделать сам. Я искал способ как провести Фишера в подвал, но не знал как обойти охрану. Это было слишком рискованно. Когда этот урка меня узнал, я был потрясён.

- И тут ты впервые, - уточнил Шувалов использовал удар Фишера?

- Он начал кричать как оголтелый. Что мне оставалось делать? Я ударил конвойного в грудь. Всё получилось, он захрипел, начал задыхаться и упал замертво. Я хотел ударить и Лёньку, но он перепугался насмерть и закрыл грудь руками, тогда я просто проломил ему голову пистолетом. Я увидел рисунок Лёньки. Узнав на рисунке Фишера, я разорвал рисунок на мелкие кусочки, в ближайшем туалете и смыл в унитаз, потом я вытер рукоять от крови и присоединился, к толпе, которая собралась вокруг убитых.

- Когда ты начал подслушивать, то что мы говорили? - спросил Корнев.

- Почти сразу. Я имею доступ к любым помещениям. Ночью я, придя на проверку службы, вошёл в подсобку, просверлил дыру и время от времени слушал о чём вы там говорите. Узнав о том, что Боголепов был в Крестах, я снова запаниковал. И услышав про то, что я собираюсь угостить свидетеля табаком Карэна Робертовича…

- Он сбрызнул открытую пачку ядом, - пояснил Зверев.

- Фишер был химиком, он научил меня многому, добавил Свистунов, - я всегда ношу с собой яд, на всякий случай. Когда Потапова собиралась идти к очередной свидетельнице, заступая на дежурство, я запаниковал. Мало ли что могла наболтать это старая грымза. Нужно было действовать быстро…

- И он позвонил Фишеру, дал ему адрес нашей новой свидетельницы, и приписал к номеру дома единицу, - пояснил вместо Свистунова Зверев.

- Да, так я надеялся выиграть для него время, я очень рисковал, но мне снова повезло. Если бы я сразу посмотрел на адрес и запомнил бы его, то этот финт с единичкой не удался бы, а я не посмотрел. Если бы посмотрел, то в число подозреваемых попал бы один Голобородько.

- А так, как листок с адресом пролежал на моем столе несколько часов, то выходило, что любой из вас, мог бы дописать в нём цифру пока я уходил из кабинета.

- Значит ты подозревал нас всех? - уточнил Шувалов

- Да, вас пятерых. На групповом снимке было семь мужчин, то что я не Тень я знал, также я исключил и нашего начальника, оставались пятеро и любой из вас мог вписать единицу в листок с адресом. Все включая Карэна Робертовича.

- Так вот зачем вы у меня спрашивали заходил ли он пока вас не было! - воскликнул Веня.

- Итак, вы подозревали нас пятерых, но ведь Свистунова не было на фото, - заметил Корнев, - как же ты догадался что Тень это он?

Зверев оглядел присутствующих:

- Пусть уведут заключённого, я думаю что он нам больше не нужен, - сказал он.