— Многие остались в домах и сгорели живьем, — горько закончила Дженн, чувствуя подступившую к горлу тошноту. — Выходит, что мы потерпели неудачу.

Эрико покачала головой.

— Если бы не мы, в живых не осталось бы никого, — сказала она.

— А вот еще что, — пробурчал Джеми и сплюнул в грязь, — как, черт возьми, они узнали…

— А где Холгар? — вдруг спросила Скай, ища взглядом своего боевого напарника.

— Поджарился где-нибудь, если нам повезло, — пробормотал Джеми.

— Жаль сообщить тебе, ирлашка, но у меня даже уши не отгорели, — съязвил Холгар, подходя к остальным.

Он едва волочил ноги. Одежда на нем висела клочьями. Но зияющие раны на груди и ногах уже понемногу зарубцовывались. Руки были в крови, хотя чья это кровь, его или кого-то еще, неизвестно.

Джеми вполголоса выругался, но Дженн разобрала только два слова: «…чертов оборотень».

Джеми не скрывал, что оборотней он ненавидит даже больше, чем Проклятых. Мир в целом не был обязан верить в существование людей, в ночь полнолуния способных превращаться в зверей, но ирландцы, к которым имел честь принадлежать и Джеми, их свирепость и жестокость знали не понаслышке. Что касается его лично, вампиры были его врагами, а оборотни — их вероломные сообщники. Когда вампиры объявили о своем существовании всему человечеству, оборотни решили не высовывать носа и сделали вид, что они такие же люди, как все. Поскольку их было достаточно мало, им это вполне удалось, а благодаря невысокому уровню рождаемости количество особей продолжало оставаться небольшим. С вампирами они вступили в союз, и те в благодарность хранили их тайну. Это была злонамеренная сделка, и Джеми считал, что она лишний раз подтверждает, что их следует стереть с лица Земли. Они разрушили прежний мир, и за это их надо уничтожить. Безжалостно и всех до одного. И Холгар, и Антонио не были в безопасности рядом с Джеми, и Дженн хотела бы, чтобы отец Хуан освободил его от обета остаться в отряде. Когда дерешься не на жизнь, а на смерть, ты должен знать, что свой всегда может прийти тебе на помощь.

«На меня тоже мало кто может рассчитывать», — горько подумала Дженн; ей было очень стыдно за себя.

— Отец Хуан просил сообщить сразу, как мы закончим, — напомнила остальным Скай.

— Ага, чтоб убедиться, что нас не перебили в этой чертовой ловушке, — сказал Джеми, сощурившись. — Бросьте. Вы же все до одного думаете об одном и том же. Кто-то сообщил Проклятым о нашем приходе. И нам устроили засаду.

Он в упор посмотрел на Антонио. Антонио поднял голову и с каменным лицом ответил на его взгляд. Напряженность достигла уже градуса огня, пылавшего вокруг несколько минут назад.

— Отец Хуан, — проговорила Эрико в мобильник, — hai. У нас все хорошо. Hai, hai.

Дженн поняла, что Эрико очень устала. Она то и дело съезжала на японский и на каждом слоге кивала головой.

Джеми перевел взгляд с Антонио на Холгара, а потом на нее. Дженн знала, что он ее тоже не любит. А если точнее — терпеть не может. Из-за Антонио. И поэтому Джеми должен всегда держаться настороже, во всяком случае, когда напарник Дженн находится рядом.

— Что с тобой стряслось? — спросила Дженн, обращаясь к Холгару.

Она заметила, что Антонио отошел на несколько шагов и прикрыл рот рукой. От Холгара так и несло свежей кровью.

— Да вампир, будь он неладен. Туговато пришлось, но в конце концов кол я в него вогнал.

— Вот зараза, мать твою… — выругался Джеми.