Она держала в руке фиал со странной синей жидкостью и вставленной в него иглой. Я улыбнулся, обрадовавшись тому, что увижу ее еще раз перед смертью. Оглядевшись, увидел, что Антон спит в кресле у койки. Ивана нигде не было видно. Она поднесла палец к губам, как будто веля мне молчать, а затем ввела иглу в вену и до упора опустила шток-поршень. Мгновением позже что-то опалило мои вены, и я закричал, прежде чем волна огня выжгла мое сознание. Последним, что промелькнуло в нем, был вопрос: почему она убила меня?

— Это просто чудо, — сказал адепт-медик. — Должно быть, сам Император решил спасти его. Могу поклясться, он не выжил бы без дозы Универсального очистителя, которого на Локи нет уже около года. Его не нашлось бы даже для лорда верховного командующего, если бы он слег с такой же болезнью.

Мне понадобилось мгновение, чтоб догадаться, что речь идет обо мне. Я определенно не чувствовал себя так, словно на меня снизошло чудо, — я был слаб, как оголодавшая крыса. Руки отказались повиноваться мне, когда я попытался привстать. Все, что я мог, — держать глаза открытыми. Даже слушать было тяжело.

Мне удалось повернуть голову, сначала вправо, а затем влево, и я понял, что впервые за долгие дни вокруг меня не пляшут демоны. На груди больше никто не сидел. Они больше не тыкали своими крошечными когтями мне в глаза, сердце и внутренности. Не сипели мне на ухо и не нашептывали непроизносимые обещания. Их просто не стало. Едва мне пришла в голову эта мысль, я краем глаза заметил, как под ближайшую кровать кто-то скользнул. Наверное, крыса.

— Так значит, он будет жить? — с облегчением произнес голос. По всей видимости, он принадлежал Антону, готовому вот-вот разрыдаться.

Я подумал, что снова начинаю бредить.

— Гарантий давать не стану, — ответил ему адепт. — Прошлой ночью я бы сказал, что он не жилец. Однако этим утром у него появился шанс побороться. Горячка вернется. Его рана может снова воспламениться, но у него хотя бы есть шанс.

— Я ведь говорил, — сказал Антон. Я не знал, к кому именно он обращается. — Я ведь говорил, что он слишком упрям, чтобы умереть.

Я снова погрузился в дрему. Издалека донеслись звук заводящихся цепных пил, крики больных, хрип умирающих. Кажется, я пока к ним не присоединюсь.

— Ты что, убить меня хочешь? — спросил я.

Антон в смятении посмотрел на меня. Если бы я не знал его так хорошо, то сказал бы, что он оскорбился.

— Ты о чем?

— Я проснулся и первым делом вижу твою унылую рожу. От одного ее вида мне жить неохота.

— Обхохочешься! Я хотел прокатить тебя по палате, прежде чем пойти на службу.

— Думал, ты будешь на передовой, — сказал я.

Антон бросил взгляд через плечо, словно чтобы убедиться, что нас не подслушивают.

— На фронте без перемен, — ответил он. Однако, судя по голосу, Антон сам слабо в это верил. Если говорить начистоту, я и сам не верил. — Мы охраняем космический порт.

Я посмотрел на него тяжелым взглядом. Он что, меня за идиота держит? А может, нет. Может, он давал мне понять истинное положение дел, не произнося ничего вслух, чтобы не дать комиссарам повода интерпретировать его слова как изменническую попытку подорвать боевой дух. Может, Антон все же не был так непроходимо глуп.

Если космический порт охраняли элитные части гвардии Махариуса, значит, нам могло потребоваться спешное отступление. Это было равносильно тому, что нас одолели, Рихтер собирался прогнать нас с Локи, что впервые за десятилетия Махариус испил горькую чашу поражения.