Мы ворвались во дворец. Пусть способность Махариуса видеть всю полноту картины за последнее время ослабла, но прочие его умения оставались неизменными. Мы двигались по зданию с неодолимой силой и жестокостью, захватывая по пути десятки пленников. Однако самого генерала Красса мы так и не нашли. Он бежал.

Глава 21

Махариус стоял в апартаментах Красса и изучал картину его последнего завоевания. Он казался спокойным, однако глубоко внутри него клокотала безмолвная ярость.

Дрейк взглянул на потайную дверь за кабинетом, полным древних статуй, и сказал:

— Черный ход.

— Он куда-то должен вести, — ответил Махариус.

— Мои люди уже осматривают его.

— Красс куда-то должен был уйти.

— С космического порта докладывают, что оттуда взлетел шаттл.

— Не его личный шаттл? — спросил Махариус.

Дрейк покачал головой:

— Если хочешь, можно закрыть поле.

— Слишком поздно, — произнес Махариус, — да и вряд ли поможет. Небольшой корабль сможет взлететь с любого другого места на Ахероне.

— Надо решить, что тебе сказать, — задумался Дрейк. — У нас нет пленника, которого можно было бы провести перед войсками. Но мы все равно можем объявить его изменником. Теперь покачал головой Махариус:

— Если бы мы его пленили, ты заставил бы его признаться. А так нам нечего предъявить.

— Нужно что-то сказать. Другие генералы будут беспокоиться. — Пусть беспокоятся, — ответил Махариус. — Я произнесу речь завтра. До того времени никто не станет ничего предпринимать, а тогда мы все уладим.

Настал день великой речи. Махариус облачился в свою самую впечатляющую форму. Дирижабль высадил его на главной площади Ахерона, на платформу, установленную между двумя массивными «Гибельными клинками» 7-го Велиальского. Декорации будто призваны были напоминать о тех речах, которые Махариус произносил, когда Крестовый поход только начинал свою поступь меж звезд. Если кто-то из танковых экипажей и задавался вопросом, что стало с командиром их боевой группы, то не подавал виду.

На площади собрались десятки тысяч людей. Они прибыли, чтобы обеспечить фон для речи, которую запишут технохерувимы и будут транслировать всему Крестовому походу.

Махариус выглядел так же, как всегда: высокий и грозный, живое воплощение войны. Его взор был острым, спина — прямой, лицо как у ястреба. Казалось, он вовсе не нервничал, в отличие от обычного человека, довелись тому обращаться к армиям Крестового похода. Махариус уже делал это прежде. И не сомневался, что сможет снова.

Он ступил на платформу и воздел руки. Раньше Махариуса приветствовали бы громогласным ревом. Теперь его встретили настороженным молчанием. По лагерю бродили самые разные слухи: о нападении на Махариуса, о побеге Красса. Люди не понимали, что происходит. Спокойствие на площади было хрупким.

Если тишина и смутила Махариуса, он не подал виду. Я занял место на краю платформы, чтобы лучше видеть толпу, пока он говорит.

Все взоры обратились на Махариуса.