— Не знаю. Говорит, что мужчина и женщина не могут жить… дружно, — и скривилась.

— Почему нет? Мы ведь с тобой живем… дружно, — хрипло проговорил Павел.

— Ну, мы совсем другое дело! — рассмеялась девушка и, потянувшись к Паше, поцеловала его в щеку. — Ты мой лучший друг, а он…

— Только друг? — вдруг неожиданно вырвалось у него, и молодой человек прикусил язык, поморщившись.

Ее черные глаза широко раскрылись, она отстранилась и неуверенно и удивленно взглянула на него.

— Ты о чем?

— Да так, ни о чем, — отмахнулся тот тихо, опустив глаза.

— Дашенька, я там Патриота из стойла вывел! — послышался окрик Тимофея Ильича. — Можешь седлать.

Даша, повернувшись на голос, улыбнулась конюху, а потом, вновь взглянув на Павла, нахмурилась.

— Паш, ты что-то не договариваешь мне? — напрямую спросила она.

Ответить он не успел, в кармане, на его счастье, зазвонил мобильный телефон.

— Слушаю, — коротко отозвался Павел и, осознав, кто звонит, извинился перед Дашей и отошел в сторону.

— Дело сделано, Павел Игоревич, — послышался на том конце грубоватый мужской голос. — Пришлось, конечно, потрудиться, чтобы его найти, но по вашей наводке всё было сделано исключительно быстро.

— Вы поговорили с ним?

— Если он подойдет к девочке, у него будут проблемы, — ответил голос. — Он всё уяснил.

— Хорошо. Ведите его, — бросил Павел, поджав губы. — Я буду уверен в ее безопасность, лишь когда эта гнида будет слишком далеко, чтобы даже помнить о ней.

— Как скажете, Павел Игоревич.

— Добро. Держи меня в курсе дел, — и отключился, услышав монотонный ответ согласия.

Только когда его девочка будет в безопасности, он успокоится и сможет, наконец, спать спокойно.

Повернувшись к Даше и улыбаясь, он подошел к девушке и заявил:

— Кто первый до ограждений, тот и седлает Патриота! — и, глядя на нее насмешливо, бросился вперед.

Даша, расхохотавшись, быстро опомнилась и кинулась следом за ним. Патриот останется за ней!

Антон же в это время, ничего не подозревая о том, где сейчас находится его воспитанница, колесил по городу, заглядывая в витрины магазинов и гадая над тем, что бы сделать, чтобы удивить Дашу. Может, купить ей новый компьютер? Не спрашивая ее на то согласия. Ведь, помнится, когда он упомянул об этом в прошлый раз, девочка насупилась и заявила, что она довольна и старым.

Чертыхнувшись, Антон уже в сотый раз подивился тому, как печется об этой девчонке. И всё из-за чувства вины перед ней! Надоедливого, досадливого, раздирающего чувства вины, вынудившего его наступить на горло собственной гордости и своим принципам. Чтобы исправить прошлые ошибки.

Он целенаправленно шел навстречу, а вот Даша… она не сделала в его сторону ни одного шага.

Их отношения, несмотря на какое-то молчаливое затишье и спокойствие, были напряженными и словно натянутыми. Он чувствовал, что с каждым днем они отдаляются друг от друга. И не то, чтобы это его особо волновало, как-то ведь он жил без нее все эти годы, но кое-что изменилось с того дня, как они поговорили.

Он чувствовал себя виноватым, в этом было дело. Он покупал ей одежду, дорогую, модную, буквально заставлял ее ходить по магазинам, если считал, что ей что-то необходимо, покупал и это тоже, невзирая на ее протесты. Заполнял холодильник продуктами, выпытывая у Ольги Дмитриевны, что Даша больше всего любит. Оказалось, в еде девочка неприхотлива, а предпочтение отдает грейпфрутам, грецким орехам и клубнике.