— Ну, здорово! Ты не посмотришь, что я только что сделал? — с тупым восхищением заметил Скотт.

Как говорится, от несчастных случаев никто не застрахован. Но для Скотта убить человека было всё равно, что картофельные чипсы съесть. Той же ночью Скотт перерезал горло барной шлюхе после того, как она сделала ему минет в грузовике.

— Господи, Скотт! — воскликнул Гут. — Что ты вдруг решил сделать это, приятель?

— Не знаю, — Скотт хмыкнул, его охватило сомнение. — А по-моему хорошо получилось, нет? — он почесал в затылке. — Смотри, как кровища хлещет!

Гут в бóльшей степени просто помогал или смотрел. Всё делал Скотт Бой Тактон, который был виртуозом в этом деле. У него была привычка медленно душить девушку во время траха, обматывая шею жгутом из сизаля. А ещё он трахнул, а потом забил до смерти хиппи-пацана, которого сначала принял за хиппи-девчонку; он изрубил парочку яппи, которых нашёл в лесу; и ещё повеселился с рыжеволосой автостопщицей, которая была беременна по меньшей мере восемь месяцев и двадцать девять дней…

Но им было это неважно, они сделали с ней всё, на что хватило их воображения.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

«Дом, милый дом», — подумал Фил так язвительно, как только мог.

Будет ли ему стыдно?

Как это будет вообще выглядеть?

«Господи, более десяти лет в городском департаменте полиции, и теперь я возвращаюсь туда, откуда начал, обратно в старый добрый Крик-Сити, идиотскую дыру мира».

Через несколько минут после съезда с автострады дорога резко пошла вниз, как и его настроение. Это был государственный маршрут номер 154, известный местным жителям просто как «шоссе», извилистый тридцатимильный участок асфальта, который прорезал полосу через холмы Южного округа и лесополосы. Этот маршрут также проходил через некоторые из самых бедных и наименее развитых городков в штате: Люнтвилль, Тайлерсвилль, Уэйнсвилль и Крик-Сити. Вскоре массивная панорама мегаполиса исчезла за его спиной, сменившись бескрайними равнинами, сельскохозяйственными угодиями, трейлерными стоянками и захудалыми лачугами.

«Вот дыра», — подумал Фил.

Уэйнсвилль, Люнтвилль, Крик-Сити — неважно, как эти города называются; для него они все были одинаковыми ублюдочными городишками. Даже лес выглядел убогим — болезненная растительность и ветхий мусор, разбросанный между плотными массами деревьев, некоторые тонкие, другие толстые, как канализационные трубы, и сотни футов высотой. Разросшиеся грибы блестели, как зелёно-белые сопли, над больными и сильно узловатыми стволами деревьев. Большинство дорожных знаков больше не могли быть прочитаны благодаря мхам и лишайникам, покрывающим их; бесчисленные тушки мелких животных («дорожная пицца» или «пирог с опоссумами», как называли это местные жители), которых постоянно сбивали автомобилисты, съедали ещё более мелкие животные, которых затем также размазывали по дороге. Циклическая херня.

Справа от Фила вырисовывался восточный хребет, огромная стена, которая, казалось, сопровождала его весь путь. Он миновал один городок под названием Локвуд, где несколько лет назад бóльшая часть крошечного населения исчезла, казалось бы, за одну ночь, и другой, Проспект Хилл, где десятки жителей умерли или ослепли в одни выходные из-за плохого самогона. Да, самогон в этих местах делали как будто в прошлом веке из всего, что попадётся в лесу. Фил однажды попробовал, и один глоток чуть не повалил его с ног.

Крутые повороты периодически встречались на трассе, а также дороги с нелепыми названиями: Индюшачья тропа, Печная ветвь, Старая мельничная дорога.