– А вдруг утечка информации какая-то будет? – поинтересовался Мансур.

– Быть такого не может! Иначе я бы давно уже сидел, раз десять. А я, как видишь, жив и здоров.

Мансур кивнул:

– Хорошо, дай мне время еще подумать.

– Ладно, я позвоню тебе. Если надумаешь, то сам звякнешь мне на трубку, – сказал Сибиряк.

Через несколько минут он и Завадский вышли из офиса.

Мансур долго сидел в кабинете один и никого не принимал. Несколько раз ребята пытались зайти к нему для разговоров на различные темы, но он всем приказывал ждать. Затем я услышал через приоткрытую дверь, что он кому-то звонит. Он договаривался о встрече.

Потом он вышел в коридор и сказал мне:

– Я сейчас заскочу в одно местечко, через час-полтора буду. А ты оставайся тут. – Но, подумав немного, передумал: – Нет, Даня, поехали со мной. И возьми-ка с собой «плетку» на всякий случай.

Да, в последнее время Мансур стал очень подозрительным... Вероятно, он ждал, что на него может кто-то напасть. Поэтому все чаще он на встречи выезжал не один, а брал с собой нескольких ребят либо в крайнем случае меня, но обязательно с оружием.

Сунув за пояс пистолет, я поспешил в машину.

– Мне за руль или как? – спросил я.

– Садись за руль. Поехали на угол Петровки.

Я понял, что сегодня опять состоится встреча с тем таинственным мужчиной в пиджаке, который когда-то допрашивал меня. Какие у него могут быть дела с Мансуром? Но я старался не вникать в это.

На сей раз встреча была назначена около сада «Эрмитаж». Как только я увидел знакомую фигуру оперативника, переходящего улицу со стороны ГУВД, сразу начал прогуливаться по саду. Теперь мне было совершенно неинтересно, о чем они говорят. Нет, если честно, то, конечно, интересно – но мне это не нужно было знать, и все.

Потом наступили майские праздники. А уж затем в телевизионных новостях я услышал о попытке нескольких уголовных авторитетов во главе с Сергеем Липчанским по кличке Сибиряк пройти нелегально в Бутырку. Вся эта воровская сходка была задержана и арестована.

Журналисты это событие окрестили «банкетом в Бутырке».

После чего Мансур не раз повторял мне:

– Вот видишь, хорошо, что я с ними не пошел! А то меня Сибиряк все уговаривал: мол, все будет хорошо. А теперь ребята на нарах будут отдыхать года два-три.

– За что они будут отдыхать? – поинтересовался я. – За то, что незаконно проникли в СИЗО?

– Нет, за это вроде никакого наказания не предусмотрено. За то, что у них «плетки» нашли и наркоту, вот за что!

Суть его заключалась в том, что Мансур вливал большой капитал во что-то связанное то ли с реконструкцией каких-то городских сооружений, то ли с благоустройством Москвы. Я не понимал, зачем Мансур это делает, но знал, что не просто так. Значит, он от этой сделки должен что-то поиметь.

Как-то он обмолвился, хвастаясь мне будущими связями:

– Я скоро до самого мэра дойду!

Вместе с тем я обратил внимание и на то, как менялось отношение к моему шефу Завадского. Если раньше он был для Сергея покровителем и опекуном и Мансур его всегда уважительно называл Батей или Ленчиком, то теперь отношения между ними стали гораздо холоднее. Мне даже показалось, что Завадский стал подозревать Мансура. Только вот в чем – я никак не мог понять.

Однажды мне довелось быть свидетелем разговора между ними. Происходило это в комнате все того же нашего офиса.

Батя неожиданно поинтересовался у Сергея, не сообщал ли он кому-нибудь о той встрече в Бутырке, на которую собирался Сибиряк.