— Пейте чай, у нас сорта только самые лучшие.

Поблагодарив, Крячко тоже взял чашку и небольшое пирожное. Немного подумав, чашку взяла и Илона. Отхлебнув, она поморщилась:

— Лучше бы по банке пива принес… Ой, а я и не знаю, что сказать-то? Папочка уехал, и папочка не приехал. Ай, какая жа-а-лость!.. Хотя какой он мне «папочка»? Своего папочки я не знаю, может, его давно уже и нет? А может, его съели? Вы знаете, у каракуртов, у богомолов и некоторых других существ самки после случки съедают своих самцов. Очень мудрое и правильное решение природы. Свое дело сделал и хватит небо коптить… А вот что могло случиться с папой Женей — я даже не представляю. Нет, отчим он был хороший. Даже слишком. Меня воспитывал, учил уму-разуму. Одно плохо… Как только кто-то из мальчиков, кто работал в охране, начинал обращать на меня внимание, он его тут же увольнял. Мне кажется, дай ему такую возможность, он бы сюда набирал одних лишь кастратов. — Она вдруг расхохоталась с нотками болезненной истеричности.

— Илона, прекрати! — окинув ее строгим взглядом, укоризненно покачала головой Тамара Федоровна.

Та, недовольно скривившись, тем не менее подчинилась и притихла.

— Я так понял, кто-то из уволенных Евгением Андреевичем выражал ему по этому поводу свои претензии? — поинтересовался Крячко, как бы не замечая нацеленного в его сторону плотоядно-вызывающего взгляда Илоны, применительно к ситуации — совершенно неадекватного и неуместного.

Тамара Федоровна вновь осуждающе посмотрела на Илону и, вздрогнув, ответила:

— Да, был один такой… Славка Жухов. Этот долго кипятился, орал, бузил, грозился отомстить. Что было, то было…

— А можно поподробнее? — обратив на нее все свое внимание, как на наиболее вменяемого человека, спросил Станислав.

— Илоночка, приходится сказать откровенно, слишком уж неравнодушна к мужчинам. Ну, а охранники… Не все, будем говорить так, сдержанны и умеют правильно себя вести в той или иной ситуации. Большинство, конечно, игнорирует ее знаки внимания, но есть и те, кто считает допустимым… гм… воспользоваться случаем. Всех без исключения при приеме на работу Евгений предупреждает, что какие-либо вольности с Илоной наказуемы немедленным увольнением. Все подписывают соответствующий договор, где этот пункт выделен особо. Но… Мы же живем в России! У нас многие считают договор пустой формальностью. И поэтому, когда он вступает в действие, некоторые встречают это в штыки. Вот и у нас был такой же сотрудник охраны Вячеслав Жухов. Внешне — и статью, и лицом — бог не обидел, а вот умом — совсем наоборот. И когда нам стало известно о его шашнях с Илоной, Евгений тут же указал ему на дверь. Вот он и закатил истерику. Грозился его убить, а дом поджечь…

— И когда это было? — Крячко вдруг почувствовал, что в полном беспросвете этой ситуации забрезжило что-то более-менее определенное.

— В начале лета еще… — тягостно вздохнув, ответила Тамара Федоровна. — Я Жене советовала, чтобы он заявил об этих угрозах в полицию, но он не стал. Слишком был уверен в том, что, раз уж он мужчина, то заранее жаловаться — это зазорно.

— А вы считаете, что этот Жухов мог пойти на то, чтобы каким-то образом… ну… совершить нападение? — спросил Стас, мысленно отметив про себя, что бывшим охранником заняться следует безотлагательно.

— Да бог его знает? — снова вздохнула женщина. — Чужая душа — потемки. Иной, бывает, и из-за пустяка идет на душегубство, как будто бес его какой подталкивает на это.