Потом воздух пошел рябью, как поверхность бурного потока. Крисп сморгнул и потер глаза. Трокунд триумфально потряс кулаком. По виду Заида можно было подумать, что его помиловали перед самой казнью. Земля впереди не менялась, но, когда рябь схлынула, дорогу впереди, от озера до яблоневого сада, преграждала целая армия пехотинцев. До них оставалось не больше мили.

За спиной Криспа затрубили рога. Загремели барабаны. Запели флейты. Послышались крики. Значит, его солдаты тоже заметили врага. Император по-военному отдал чародеям честь:

— Благодарю вас, чародейные господа. Без вас мы наткнулись бы на них лбами.

Только в этот момент бандиты Арваша поняли наконец, что их обнаружили. Они тоже закричали — не вымуштрованным громовым «ура» видесских войск, а долгим, протяжным, яростным воем, точно стая кровожадных диких зверей. Солнце весело отсверкивало с секир, шлемов и кольчуг, когда халогаи устремились на видессиан.

Крисп снова повернулся к волшебникам:

— Чародейные господа, сейчас начнется битва, и я советую вам убраться отсюда, пока вы не попали в самую гущу.

Эта возможность явно не приходила чародеям в головы. С необыкновенным проворством они повскакивали на коней и мулов и галопом помчались назад. Крисп тоже двинулся к колыхающемуся на ветру поверх центра боевых порядков имперскому флагу.

Маммиан приветствовал его салютом и кривой улыбкой.

— Я уже подумывал, что придется без вас начинать, — проворчал толстяк.

— Приятно знать, что от меня есть польза, — заметил Крисп.

Маммиан фыркнул. Улыбка его стала помягче.

— Да, есть немного, ваше величество. Я чуть с коня не упал, когда эти засранцы вынырнули из чистого воздуха. Если бы мы на них наткнулись, паршивый выдался бы денек.

— Можно сказать и так. — Крисп тоже ухмыльнулся, завидуя самообладанию генерала. Он окинул взглядом видесские ряды. Как и планировали его генералы, по обоим флангам в передних рядах стояли копейщики — некоторые на укрытых кольчужными попонами конях, — а за ними лучники, готовые осыпать противника стрелами через головы товарищей. В центре стояли халогаи императорской стражи.

Телохранители не знали, что видесские подразделения рядом с ними получили тайный приказ обрушиться на них, если те перейдут на сторону Арваша. Имперскую армию такой приказ мог еще спасти, хотя Крисп понимал, что ему самому в таком случае все равно не жить. Император обнажил саблю и свирепо ухмыльнулся надвигающемуся врагу.

Маммиан отдал приказ музыкантам, и над полками разнеслись новые сигналы. Всадники на флангах двинулись вперед, стремясь взять пехотинцев Арваша в клещи. Крисп мрачно скривился, заметив, как широк вражеский фронт.

— У него больше людей, чем мы полагали, — заметил он Маммиану.

— Верно, — угрюмо подтвердил тот. — С тех пор как Арваш захватил Кубрат, северяне потоком рвутся туда из Халогаланда. Для них тут земля плодороднее и климат мягче.

— Точно. — Крисп и сам подумывал об этом. В детстве, когда налетчики-кубраты угнали всю его деревню, он провел пару лет севернее Заистрийских гор. Кубрат ему помнился холодным и мрачным. Если халогаи находили эту землю желанной — какова же должна быть их родина? Крисп поежился.

Потом мысли его переключились с Халогаланда на халогаев впереди. Последователи Арваша сражались с таким же презрением к жизни — как собственной, так и вражеской, — что и их сородичи, охраняющие императора. Размахивая секирами, они оглашали поле боя именем своего жестокого вожака.

Имперские солдаты тоже кричали, и среди их кличей громче всех звучал призыв к отмщению: «Имброс!» Ряды столкнулись. Пережив первые мгновения боя, даже новичок, непричастный дотоле к кровавому воинскому братству, мог считать себя ветераном.