Крисп остановился в сотне футов от стены.

— Кто будет говорить со мной? — крикнул он.

К парапету подошел халогай.

— Я Айкмор! — крикнул он сверху. — Те, кто внутри, подчиняются мне. — По-видесски он говорил очень чисто и сам объяснил почему:

— Много лет назад, в юности, я служил в твоем городе, охраняя Автократора Раптея. Тогда я научился вашей речи.

— Ты служил отцу Анфима? Ладно, — ответил Крисп. — Сорибульф передал тебе мои условия. Примешь ли ты их или продолжишь бессмысленную войну?

— Ты твердый человек, император видессиан, тверже, чем был Раптей, — ответил Айкмор. — Всю ночь я скорбел о гибели нашей великой армии и боролся с собой — сдаться ли нам или сражаться. И я решил прекратить бой, хоть мне это и горше полыни. Ведь военачальник не может поддаваться скорби, но обязан спасать тех, кто верен ему.

— Сказано мудро, — признал Крисп. «Сказано человеком, немало пожившим в Видессе», — добавил он про себя. Халогай, только что явившийся из своих холодных краев, едва ли смог бы так далеко заглянуть б будущее.

— Сказано мужем, лишенным выбора, — мрачно ответил Айкмор. — Чтобы доказать свою честность, я выпущу пленников твоего народа.

Вождь халогаев обернулся и крикнул что-то на своем языке. Решетка со скрежетом поднялась. Из ворот начали по одному выходить темноволосые оборванные люди, многие из них — бледные и истощенные от долгого заключения. Некоторые терли отвыкшие от солнца глаза. Увидав реющее над головой Криспа имперское знамя, они с радостными криками устремились к нему.

На глаза императора набежали слезы.

— Отправьте их в лагерь, — приказал он командиру кавалерийского отряда, — накормите и оденьте. Пусть ими займутся жрецы-целители — те, что не слишком вымотались, излечивая наших раненых.

Офицер отдал честь и отрядил взвод на подмогу освобожденным видессианам.

Как только последний пленник покинул Плискавос, решетка опять захлопнулась.

— Если мы выйдем сами, император видессиан, — сказал Айкмор, — откуда нам знать, что ты не поступишь с нами, как мы… — он заколебался, но нашел в себе силы закончить:

—.. как мы в Имбросе?

— Ты не веришь моему слову? — осведомился Крисп.

— В этом — нет, — не колеблясь, отозвался Айкмор.

Подавив вспышку гнева, Крисп неохотно признал правоту халогая: неудивительно, что северяне боялись заслуженного возмездия.

— Позволь нам выйти в кольчугах и при оружии, чтобы защищаться, — попросил Айкмор.

— Нет, — ответил Крисп. — Тогда вы сможете неожиданно напасть на нас. — Он раздумчиво погладил бороду. — Может быть так, вождь: секиры и мечи держите в руках, коли желаете, но щиты оставьте, а кольчуги несите в мешках.

Пришел черед Айкмора раздумывать.

— Пусть так и будет, — сказал он наконец. — Нам понадобится оружие, чтобы отбиваться от диких хаморов по пути в родной Халогаланд «Если повезет, — подумал Крисп, — хаморы изрядно пощиплют северян, прежде чем те доберутся до своих мерзлых краев». Тогда халогаи впредь дважды подумают, прежде чем идти войной на Видесс. Этому, кстати, можно помочь.

— И еще одно, отважный Айкмор, — проговорил он вслух.

— Чего ты желаешь, император видессиан?

— Когда вы будете покидать Плискавос, вам всем придется пройти через те же ворота, которыми выпускали пленных.