Вышинский собрал коллегию министерства.

Приказал помощнику:

— Вызовите Семенова.

Помощник встал и подошел к секретарю, передал распоряжение министра. Она сняла трубку и сообщила дежурному по европейскому отделу:

— Семенова — срочно к министру!

Пока тот дошел до зала заседания коллегии, Вышинский уже забыл, зачем звал. Когда появился заведующий европейским отделом, с удивлением посмотрел на него. Спросил у помощника шепотом:

— Не помните, какой у меня был к нему вопрос?

— Я и не знаю, — ответил помощник. — Вы мне не сказали.

Вышинский махнул рукой:

— Семенов, вы всю работу провалили! Я понимаю почему. К Громыко ходите, а с министром даже не советуетесь. Вы ничего толком и делать не можете, вы только детей умеете делать!

У Семенова действительно было много детей, и он резко ответил:

— А у вас, Андрей Януарьевич, это плохо получается, вот вы и злитесь.

Вышинский был настолько ошарашен, что не нашелся как ответить.

Зазвонил аппарат правительственной связи. Вышинский снял трубку. Услышав первые слова, встал:

— Конечно! Жду!

Радостно пояснил членам коллегии:

— Сейчас буду говорить с товарищем Сталиным.

Если звонил вождь, всем полагалось немедленно покинуть кабинет. Члены коллегии вскочили со своих мест и бросились к двери, чтобы оставить министра одного. Но дверь узкая, все сразу выйти не могли. Тому, кто протискивался последним, своим громким прокурорским голосом Вышинский многозначительно заметил:

— Я замечаю, что, когда я говорю с товарищем Сталиным, вы стремитесь задержаться в кабинете.

Тот вылетел пробкой…

В этот момент министра соединили с вождем.

— Здравствуйте, товарищ Сталин!

Поговорив, Вышинский вытер платком вспотевшее лицо и распорядился:

— Мне нужен Громыко.

А у себя в кабинете Андрей Андреевич тоже беседовал по телефону. Нечто вроде улыбки появилось у него на лице:

— Это я вам говорю как ученый, который пишет диссертацию и намерен стать доктором экономических наук.

В кабинет вошел помощник:

— Вас ищет Андрей Януарьевич!

Они вместе поехали в Кремль. Встретивший их офицер повел по коридору в сторону приемной Сталина. Вышинский хотел произвести впечатление на Громыко, показать, что в коридорах власти он свой:

— Мне тут рассказывал Николай Сидорович Власик… Снисходительно пояснил Андрею Андреевичу:

— Начальник охраны товарища Сталина… В Новый Афон, где отдыхал товарищ Сталин, приехал товарищ Берия. К обеду подали молодое вино. Товарищ Сталин, рассказывал Власик, велел хранить вино при температуре не ниже тринадцати — пятнадцати градусов. А его переохладили. Разлили вино, пригубили, и товарищ Сталин возмутился, что его замечания не приняты к сведению. Власик мне говорит: «Не знаю, как сердце выдержало, думал, сознание потеряю. Трое суток заснуть не мог».

Вышинский наставительно посмотрел на Громыко:

— Вот что значит настоящая преданность вождю… Министр удивился:

— А кстати, где же Николай Сидорович?

Сопровождавший дипломатов офицер управления охраны, не поворачивая головы, вполголоса ответил:

— Вчера отбыл в Асбест.

— Куда? — не расслышал Вышинский.

Офицер с тем же неподвижным выражением лица пояснил:

— В город Асбест.